Магниты

Маша сбилась и густо покраснела, а потом вызывающе вздернула подбородок, глядя ему в глаза.

– Что не планировала? – искренне не понял Роман и, отступив на шаг, развернул Машу к себе.

– Ну, я хотела бы просто поужинать и… побыть с тобой.

– Я тоже, – чувствуя себя идиотом, произнес Роман.

Он по-прежнему не понимал, о чем речь.

– Без всего остального, – с нажимом произнесла Маша и покраснела еще сильнее.

– О господи! – наконец сообразил Роман и с облегчением рассмеялся. – Ты поэтому не хотела ко мне идти?

Маша попыталась вывернуться из его объятий, но Роман не позволил. Склонившись, он заглянул ей в глаза.

– Маша, то, что произошло в прошлый раз… было классно. Здорово. Можно, я не буду описывать? Со словами я не дружу. Я очень благодарен тебе. Правда. Но это не главное, – серьезно сказал он.

– То есть ты будешь не против держаться со мной за ручки и говорить о цветочках? – с недоверием фыркнула Маша.

– В цветочках я понимаю приблизительно… ничего, но да, давай говорить о них, если хочешь.

Маша посмотрела на него немного сердито, и у Романа екнуло в груди.

– Маша, проблема в том, что все слишком быстро или… в чем-то другом? Мне важно знать, – серьезно произнес он.

Димкино имя, готовое сорваться с языка, удалось удержать в последний момент.

– Я не знаю, – вздохнула Маша. – Наверное, слишком быстро.

– В прошлый раз я сделал что-то не так? – холодея, прошептал он.

Ему-то самому казалось, что все получилось, словно в красивом романе. Он даже свечами квартиру заставил, как дурак.

– Нет-нет, – торопливо ответила Маша. – Просто все правда слишком быстро.

Роман вновь обнял Машу и зарылся носом в ее волосы. Все-таки у них проблема.

– Если вдруг ты решишь, что… устала или не хочешь больше всего этого… скажи сразу, хорошо? – хрипло произнес он.

Слова царапали горло.

– Я тебя люблю, – прошептала Маша в его плечо, так и не ответив на его просьбу.

В домофон позвонили, и Роман, поцеловав Машу в макушку, пошел впускать курьера в подъезд.

Они ужинали на подоконнике, разглядывая панораму города. Маша куталась в плед и была очень красивой и очень грустной.

– Как там Волков? – наконец набрался храбрости Роман.

Маша пожала плечами, глядя в окно.

– Говорит, что все отлично. Но врет. Я его знаю.

– Он объяснил, что стряслось?

– Мне нет. Может быть, тебе расскажет? Спроси у него, а?

– Хорошо. Мы завтра как раз к ним в гости с отцом едем.

– В гости? – насторожилась Маша.

– Да, если ничего не изменилось. Ну, помнишь, нас приглашали?

– Я помню.

Маша смотрела на него выжидающим взглядом, и Роман, вздохнув, произнес:

– Ты прости. Мне кажется, тебе не стоит туда ехать. Димка, по-моему, напрягается, видя нас вместе. Пусть хоть дома…

– А Лена напрягается еще больше, – глядя ему в глаза, произнесла Маша.

Роман на миг прислонился затылком к откосу и посмотрел вверх.

– У нее что-то случилось, а Димка не справляется. Лялька устроила скандал домработнице. Сотрясение еще это…

– Рома, ты помнишь, о чем мы говорили? Она влюблена в тебя.

– Я в этом не уверен. Я просто забочусь и…

– И это только подпитывает ее любовь, понимаешь? Оставьте девочку в покое.

– Но у нее никого нет.

– Рома, у нее и тебя нет, понимаешь? Ты есть у меня.

В Машином тоне Роману послышалась ревность, и он невольно улыбнулся.

– А ты у меня есть? – все еще улыбаясь, спросил он.

Маша кивнула, соскользнула с подоконника и, взяв его за руку, утянула на диван.

Маша, любимая до кома в горле, маленькая и, кажется, ревнующая, целовала его так, что Роман забыл и о Волкове, и о Ляльке, и о связи отца с секретаршей. Помнил только, что Маша не хочет торопиться. Об этом просто приходилось помнить каждую секунду.

В субботу отец подобрал Романа у подъезда.

– Привет. Заедем в кафе? – попросил Роман, пожимая протянутую отцом руку.

– Ты голодный? – спросил отец, и Роман невольно улыбнулся. Никто уже сто лет не спрашивал его, голоден ли он. Кажется, последний раз это было еще в Лондоне. Миссис Дженкинс, любимая дедушкина соседка, имела милую привычку без всякого повода что-либо печь и регулярно пыталась накормить этим Романа.

– Нет. Я просто обещал Ляльке кофе, – признался Роман.

– Ей нельзя, – глядя на дорогу, отрезал отец.

– Ну хотя бы чуть-чуть.

– Рома, давай мы будем слушать врачей, а не Ляльку? Она ребенок, который сам не ведает, что творит. Девчонки вообще редко что понимают в таком возрасте.

Голос отца прозвучал резко, и Роман неожиданно для самого себя завелся. Просто разом вспомнилась Яна, уютно кутавшаяся в плед на кухне отца. Точно так же, как Маша вчера куталась в плед у Романа.

– А с какого возраста они, по-твоему, что-то понимают? Яна достаточно взрослая?

Отец бросил на него быстрый взгляд.

– А Яна тут при чем?

– Да ни при чем, – произнес Роман как можно безразличнее, давя в себе раздражение.