Магниты

В упаковочном цеху дежурная по смене рассказала им о технологическом процессе и пояснила, что сегодня у них нестандартная работа, потому что на упаковку ампул налепили бракованные этикетки, поэтому теперь этикетку с ампул нужно смыть и подготовить их для новой маркировки.

– И часто у вас такое? – спросил Волков таким тоном, будто собирался подписать приказ о лишении всего упаковочного цеха премии.

– Бывает, – пожала плечами упаковщица лет пятидесяти, совершенно не вдохновившись его начальственным тоном. Яна вновь невольно почувствовала злорадство.

Маша попросилась поучаствовать в смывании этикеток, и ей разрешили. Крестовский молча встал рядом с ней. Волков после раздумий – тоже. Яна решила присоединиться, но к ней неожиданно подошла одна из сотрудниц и сообщила, что ее ждут в раздевалке.

Яна удивилась, потому что работы на заводе у нее точно быть не могло, знакомых здесь не водилось, кроме начальников отделов, которые крайне редко звонили в приемную, потому что Лев Константинович в основном решал рабочие вопросы по мобильному. Или же вовсе переадресовывал их Сергею Евгеньевичу, потому что тот довольно быстро разобрался в технологической части процесса. Все-таки медицинское образование на фармакологическом производстве было гораздо актуальнее финансово-экономического. Поэтому вышла из упаковочного цеха Яна в недоумении.

В раздевалке ее ждал охранник.

– Вам просили передать.

Увидев на протянутом конверте мамин почерк, Яна почувствовала, как в горле пересохло. Мама вчера за ужином сказала, что теперь все завертится и что Яне нужно быть как никогда благоразумной и делать все, чтобы Лев Константинович был ею доволен. Она и так старалась изо всех сил, чтобы поводов для недовольства ее работой не возникло, поэтому попыталась выяснить причины, но мама отрезала: «Предоставь это мне. Ты ничего не знаешь, ни к чему отношения не имеешь. С тебя и спросить будет нечего. Если вдруг что-то понадобится, я дам знать». Яна, признаться, не приняла ее слова всерьез. А вот теперь поняла, что зря.

Сверху на конверте был приклеен белый стикер с корявой надписью: «Здесь был шум, я пришел проверить».

– Вам лучше это убрать, – произнес охранник, и Яна вдруг поняла, что он стоит так, что загораживает ее от камеры наблюдения. Точно прочитав ее мысли, он добавил: – Дальше по коридору есть туалеты. Вскройте конверт там. Только вам нужно снять одноразовую одежду.

Яна заторможенно кивнула и стянула с волос шапочку, потом стащила халат, укрыв им конверт от камеры. Охранник проследил за ее действиями.

– Одежду нужно выбросить в утилизатор, – пояснил он, не двигаясь с места.

Яна вновь кивнула и, сунув конверт за пояс джинсов, натянула пониже кофту. Охранник обошел раздевалку, открыл и закрыл несколько шкафчиков и, пожелав Яне хорошего дня, вышел.

Кажется, все эти психологи рассказывали о том, что для саморазвития полезно выходить из зоны комфорта. А что делать, когда тебя из нее вышвыривают?

Яна на ватных ногах добралась до утилизатора и нажала на кнопку. Запихнув скомканную одежду в приоткрывшийся проем, она потерла лицо ладонями и направилась в сторону туалетов. Конверт, засунутый за пояс джинсов, обжигал голый живот.

Глава 7

Когда каждый твой день – на репите лишь слезы и ссоры.

«Я не часто бываю в Москве», – написала Лялька LastGreen’у во вторник утром, надеясь, что уж сегодня-то Ромка зайдет сюда под ее паролем и увидит эту переписку.

LastGreen ответил около трех часов дня: «Напиши, когда будешь, забьемся. Только чуть заранее. Я тоже не всегда свободен».

Лялька с колотящимся сердцем написала «ок», осознавая, что это все больше похоже на начало переписки с Андреем. Не по фразам, а по ее ощущениям. Ее будто откинуло на два с лишним месяца назад. Ту переписку Ромка пропустил, опомнившись в самый последний момент и едва не потеряв ее в прямом смысле. Сейчас он тоже, кажется, все пропускал.

Умом Лялька понимала, что в первой половине дня он в универе, потом на практике, но есть же вечера! То, что его вечера заняты Рябининой, Лялька старалась игнорировать изо всех сил. Она уговаривала себя не звонить ему. Подождать хотя бы до вечера. В конце концов, у него там только второй день практики. Вдруг их там завалили работой? Но все-таки не утерпела.

Ромка ответил не сразу. По щелчкам поворотника Лялька поняла, что он в машине.

– Ты куда-то едешь? – вместо приветствия спросила она.

– Возвращаемся с завода. Минут через двадцать Димку домой завезу.

Лялькино сердце едва не выскочило из горла.

– Зайдешь?

– Э-э-э, нет. Прости. Я не один. Везу еще помощницу отца и Машу, поэтому…

– Да я просто так спросила, – огрызнулась Лялька, потому что обычно чутко улавливающий ее настроение Ромка был сейчас совершенно на другой волне.

– Хорошо, – рассеянно отозвался Ромка, явно отвлекаясь на кого-то рядом с ним. И Лялька даже знала, на кого именно.

– Ладно, пока, – сказала она и, против обыкновения, не стала бросать трубку. Ждала, что скажет он.