Магниты

– Аня! – повысил голос LastGreen и уже тише спросил: – Поедешь к Лене до завтра? Утром я тебя заберу. Ладно?

Девочка подняла взгляд на Ляльку:

– А тебя родители не будут ругать?

– А у меня их нет, – пожала плечами Лялька. – А дядя не будет. Он только рад будет. Он врач и очень добрый.

Лялька не была уверена в том, что Сергей придет в восторг от присутствия Ани, но кто-то в ее голове говорил это все в надежде на то, что девочка наконец улыбнется или хотя бы перестанет выглядеть такой несчастной.

– Потап, отвезешь? – спросил наконец LastGreen.

– Ну сказал же.

– Ладно, погнали за одеждой. Я Аньке пижаму возьму и на завтра одежду соберу. Лена, побудьте тут немного. Я в гости не могу позвать, как видишь, – криво улыбнулся он. – С вами Женька постоит.

Лялька кивнула, и LastGreen с Потапом направились к подъезду, из которого вышли.

– Тебя Женькой зовут? – удивленно спросила Аня у парня с разбитой губой.

Лялька не поняла ее удивления, потому что общались они друг с другом так, будто были знакомы.

– Нет, блин, я по паспорту Пузырь.

Аня смотрела на него доверчиво, и тот наконец фыркнул, впрочем, тут же скривился, видимо, от боли в губе. Потом повернулся к Ляльке и пояснил:

– У меня фамилия Шаров. Погоняло – Пузырь.

Лялька ничего не поняла, но на всякий случай кивнула и вдохнула полной грудью пропахший бензином и пылью воздух.

У нее отпало всякое желание пытаться хоть что-то понять. Возможно, это все слишком яркий и слишком странный сон, возможно, она проснется и ничего из этого не вспомнит. Вот только, кажется, впервые за много лет Лялька адски хотела есть. А еще, кажется, снова могла говорить.

– Тебе идет, – серьезно сказала она Женьке Шарову с погонялом Пузырь, на что тот вытаращился на нее как на ненормальную, но комментировать не стал.

Лялька повернулась к Ане и протянула ей руку. Девочка несколько секунд раздумывала, а потом сжала ее холодные пальцы своими.

Глава 29

Ты пытаешься выбрать себя и остаться собою.

Мама оказалась вдруг ниже, чем Роман ее помнил.

– Солнышко, ты так вырос! – воскликнула она, впуская Романа в дом деда. – Как же я соскучилась!

Мама положила ладони Роману на плечи и, привстав на цыпочки, звонко чмокнула его в щеку. Роман обнял ее в ответ, удивляясь тому, какая она все-таки маленькая и хрупкая.

– Пойдем скорее, я купила твои любимые роллы!

Мама упорхнула в сторону кухни. Роман разулся и, сняв куртку, крикнул:

– Я переоденусь.

В комнате он переоделся в сухую одежду и еще некоторое время стоял у окна, глядя в ночные сумерки. Он очень хотел увидеть маму, он правда дико соскучился. Но вот сейчас она о чем-то рассказывала деду на кухне, Роман слышал ее голос, а выходить не спешил, потому что… чувствовал обиду. Неуместную, почти детскую.

– Роман! – крикнул дед, и он, отлепившись от подоконника, пошел к ним.

Мама много смеялась, а Роман смотрел на нее и думал о том, что она не хотела, чтобы он родился. И отец не хотел. Но если поговорить с отцом на эту тему он хотя бы мог, то с матерью – нет, потому что в их семье ее не принято было расстраивать. Ее нужно было оберегать и боготворить.

Она больше не была блондинкой, и Роман не мог понять, нравится ли ему ее новый цвет волос. А вот ее смех ему по-прежнему нравился, как и рафинированная красота, которую, судя по появлявшимся в Сети фото с бесчисленных светских мероприятий, по-прежнему любили фотографы. Глядя на цветущий мамин вид, Роман понимал, что она явно не переживает из-за развода с отцом. Ему очень хотелось набраться наглости и спросить про Патрика, но все, на что его хватило, – это уточнить, где мама сейчас живет. Оказалось, в их лондонской квартире. Роман хмыкнул; впрочем, комментировать не стал. Да и что он сказал бы? Кто он такой, чтобы кого-то учить, раз отца все устраивает?

Мама почти не сидела на месте. Она порхала по кухне, подходя то к плите, то к раковине, то к окну. Нет, ничего при этом не подавала и не приносила – все делал дед, она просто заполняла собой пространство, как обычно. По этой ее особенности Роман, оказывается, тоже скучал. В его квартире было совсем пусто, как и в квартире отца. Он некстати вспомнил Яну в кухне отца. Попытался сравнить ее с матерью, но это было глупо. Мама выигрывала всегда и у всех.

– О чем задумался? – мама оказалась рядом и потрепала Романа по волосам.

– Зачем ты просила меня приехать? – спросил он.

– Потому что соскучилась, солнышко, – улыбнулась она, но Роман видел, что это не вся правда. – Завтра мы с тобой идем на выставку, которую я открыла неделю назад. О ней такие шикарные отзывы. Еще у нас на гастролях русский балет. Чтобы ты не слишком отвыкал, да? А еще Роббинсы закончили наконец реставрацию дома, который им достался от прадеда. Ждут нас с тобой в гости.

– Я не могу задержаться надолго, – выпалил Роман, когда появилась возможность вставить хоть слово.

– Милый, это все можно успеть за ближайшие три дня.

Дед многозначительно хмыкнул, и Роман решил не спорить.

Около часа ночи мать сообщила, что ей пора.

– Ты не останешься? – вырвалось у Романа.