Магниты

Вещи он собрал за рекордное время. Отец обещал предупредить в универе о его отсутствии и насчет практики тоже сказал не беспокоиться. И снова Роман почувствовал себя не в своей тарелке оттого, что все его проблемы опять разруливает отец, но возражать не стал. Поблагодарил и вызвал такси до аэропорта. Когда он уже был в дверях, позвонила Лялька с предложением приехать к ним. Роман объяснил, что не может. Лялька, кажется, обиделась, но ему, признаться, было не до этого. Он слишком волновался за деда. Маше он позвонил уже из такси, но та сбросила звонок. Он попробовал позвонить еще три раза, но Маша все время сбрасывала и на отправленное им «Всё в порядке?» ничего не ответила, хотя сообщение прочла.

В Шереметьеве Роман сообразил, что второпях забыл дома подарок для Стива и сувениры, купленные деду. Думать о том, что сувениры деду могут уже не понадобиться, он не хотел, поэтому, зарегистрировавшись на рейс, отправился бродить по магазинчикам. Маша по-прежнему не отвечала. Дед тоже. Ответил только отец, впрочем, лишь коротко пожелал счастливого пути и пообещал позвонить вечером.

Роман купил деду сувенирную банку меда в форме медведя с балалайкой, Стиву – клубный шарф «Спартака», миссис Дженкинс – набор прихваток с вышитыми на них матрешками, мистеру Дженкинсу – ароматический табак, соседским девчонкам и друзьям из кампуса – разномастные наборы шоколадок в подарочных упаковках. Покончив с покупками, Роман обнаружил, что до рейса еще больше часа, а у Маши должен быть перерыв.

Без особой надежды он набрал ее номер.

– Да? – неожиданно ответила Маша, и в этот момент прямо над Романом женский голос объявил посадку на миланский рейс.

Роман вынужден был дождаться конца объявления, надеясь, что Маша тоже дождется. К счастью, когда он выпалил в молчащую трубку: «Маша, ты здесь?» – Маша ответила:

– Я да, а ты, кажется, уже не очень здесь.

Роману в ее голосе послышалась ирония. Впрочем, он плохо умел определять настроение говорившего по телефону. Тем более когда вокруг так шумно.

– У тебя все хорошо? – спросил он.

– Ну, так… Учитывая, что мой вроде как парень куда-то улетает и забыл мне об этом сообщить, даже не знаю, все ли у меня хорошо.

Роман сдвинул ручку пакета с подарками на запястье и сжал пальцами переносицу. Удивительное дело: Маша сейчас говорила с теми же интонациями, с которыми говорила Юла, когда сердилась и ревновала его к самой Маше. Даже фразы были похожи.

– Я звонил тебе несколько раз, чтобы сказать, что улетаю. Ты не брала трубку.

– А когда ты узнал, что улетаешь?

– Сегодня утром.

– Но сначала сказал Лене, – усмехнулась Маша.

– Какой Лене? – не понял Роман.

– Волковой.

– А ты откуда знаешь? Да, Лялька звонила утром, просила к ним заехать, а я сказал, что улетаю.

Над головой вновь включилось оповещение, и Роман отошел в сторону. Впрочем, тише не стало.

Когда голос, пригласивший людей на посадку, наконец смолк, Маша спросила:

– У тебя что-то случилось?

Роман пожал плечами, потом понял, что она не видит. От мысли, что с дедом вправду что-то случилось, перехватило горло, и он прокашлялся.

– Я не знаю, – вновь пожал плечами он. – Мама позвонила, просила срочно приехать. Что-то с дедом. Что именно, мне не сказали.

– Почему не сказали? – с подозрением спросила Маша.

– Я не знаю. Правда. В универе меня пока не будет. На практике тоже. Как станет что-то ясно, я позвоню сразу.

– Хорошо, – сказала Маша, и Роман услышал, как Волков спросил: «Ну чё там?»

Маша ничего не ответила, и через секунду в трубке раздался Димкин голос:

– Ты где?

Волков звучал как обычно – с наездом. Роман, взвинченный неизвестностью и беспокойством за деда, сцепил зубы и сосчитал до пяти.

– Алло?! – Волков заорал громче информационных оповещений.

– Я в Лондон лечу.

– Что случилось? – тон у Волкова стал взволнованным, а на заднем плане послышался Машин голос: «Куда ты? Сейчас пара начнется!»

Волков не стал ей отвечать и, видимо, вышел из аудитории.

– Я пока не знаю, – честно ответил Роман. – Мама попросила срочно прилететь к деду.

– Понятно, – протянул Волков. – Ты там, как выяснишь, напиши, ладно?

– Хорошо. А ты за Машей присмотри. Она, кажется, обиделась за то, что я вчера у вас был, и за то, что улетаю. Короче…

– Да я заметил, – подлил масла в огонь Волков.

Некоторое время они молчали. Роман хотел спросить, что именно заметил Димка, к чему ему, Роману, готовиться, но так и не решился. Волков, кажется, тоже никак не мог набраться храбрости, чтобы заговорить.

– Деду привет, – наконец сказал Волков. – И счастливого полета. Напиши, как приземлишься.

Он повесил трубку, не дожидаясь ответа, и Роман подумал, что для Димки самолет во сто крат хуже машины и что любой человек, поднявшийся в воздух, в его понимании рискует не вернуться.

Он отбил на Димкин номер: «Все будет хорошо. Я напишу».

Наверное, это выглядело тупо, но Волков прислал в ответ скобочку.