Магл

Выпуск передачи-концерта на МТV был назначен на пятое августа в пять после полудня. Мы приехали к трём. По идее необходимо было взять с собой Воланда и Долли, но, после долгих уговоров, Нэш и Моника отказались от этой идеи.

Студия, где предстояло выступать, была… авангардной, что ли. Огромное граффити на стене с надписью МТV, куча просто сваленных друг на друга футляров, кофров, колонок. И, посреди всего этого великолепия, два барных стула. Зрителям в количестве двадцати-тридцати человек предлагалось сесть, где сядется. Осветители выставляли прожектора, операторы готовили камеры. Я с тоской вспоминал практически стерильно-белый фон на канале MUSICBOX. Нет, студия была чистой, но какой-то мрачной, что ли…

Гримеры колдовали почти сорок минут. Тут же вертелись фотографы и оператор, якобы настраивающий оборудование. Вот только я точно знаю, что камера работает как надо и пишет закулисную сьёмку.

Гарри был хмурым. Хоть и вопросы-ответы проговаривались заранее, хоть и зрители были подсадными, как и звонки в прямой эфир (а вы думали, что зрители с улицы набраны, вопросы с головы взяты и звонки случайны? Губозакаточную машинку подарить?), всё равно было страшновато. Нам предстояло исполнить четыре-пять песен и ответить на вопросы. Зал постепенно заполнялся людьми. Были и рокеры с ирокезами и в шипах, и байкеры, и школьники… Из знакомых пришли Кристиан Флинт и Джастин Финч-Флетчли. Освещение, камера, мотор!

— Здравствуйте, дорогие телезрители! Привет всем, кто в студии! Мы начинаем!!!

Зрители закричали-засвистели, за кадром им показали табличку с надписью «Тишина», и я взял первый аккорд песни «Gomenasai». Потом присоединился Гарри со своей гитарой и вокалом. Из инструментов у нас две полуакустики, и всё. Песня закончилась, раздались аплодисменты.

— Как вы уже поняли, — сказал ведущий по имени Джозеф, — у нас в гостях знаменитый дуэт братьев Дурслей!

Опять свист и аплодисменты зрительного зала.

— Привет всем, — сказал Гарри в микрофон.

— Здравствуйте, — поприветствовал я голосом, как у Артура Беркута.

— Привет, ребята. Как жизнь? Как дела? Как голос?

— Жизнь — нормально, дела — отлично, голос — есть.

— Я думаю, что зрители не против, если я задам вам несколько вопросов, а потом уже присутствующая здесь аудитория присоединится?

Из зала послышались одобрительные выкрики. Ещё бы! Присутствующие здесь — профессиональные зрители из разряда: «Обвиняемый утром на судебном процессе в передаче «Суд идёт» выиграл вечером пылесос в «Поле чудес», женился в «Давай поженимся» и стал отцом трёхлетнего ребенка на «Пусть говорят». Короче, народ знает, что делать и как себя вести.

— Давайте начнём с самого любопытного и сложного. Дадли, расскажи, что же произошло в Рождество на автограф-сессии, чтобы уже раз и навсегда прекратить все слухи.

— Мой продюсер и агент много раз говорили об этом, но, повторю ещё раз: в меня из пистолета стрелял сумасшедший фанат. Его судили и признали психически невменяемым. Он проходит принудительное лечение. Как он пробрался в служебное помещение, откуда у него оружие и почему он стрелял в меня, а не в брата — я не знаю. Это к полиции.

— Гарольд, страшно было?

— Спрашиваете! Конечно, страшно! Мы не думали, что кто-то проникнет в служебные помещения, и охрана стояла поодаль от нас.

— А что было после? Вас очень тщательно скрывали, столько догадок и предположений строила пресса!

— Как всем известно, меня прооперировали, я долго лежал в Лондон-Бридж. Отвечал на письма поклонников, проходил лечение…

— Ну, а куда вы дальше-то делись, — перебил меня Джозеф.

— Уехал на восстановление во Францию.

— Франция?

— А вы думали, в Антарктиду? Так там холодно, — попытался отшутиться я.

— Но почему никому ничего не сказали? Это пиар-ход такой?

Я немного посмеялся.

— Ну почему люди не ищут легких путей? Всем зачем-то надо катить квадрат и нести круг! — показушно возмутился я. — Во-первых, там проживает врач-фониатр, который мне голос восстанавливал, я ведь совсем не говорил. А во-вторых, мы клипы снимали. Режиссёр решил, где и как он будет снимать.

— Но вас никто не мог ни найти, ни увидеть!

— Плохо искали. Я не прятался, не скрывался. Нужно лучше по сторонам смотреть было. Весной всё же нашли!

— М-да, а тут такие теории, такие предположения были!

— Нас с братом позабавили журналы, где меня инопланетяне похищают.

— А почему же тогда вы не давали интервью? Ну, хотя бы в газету письмецо черканули бы.

— Уставал сильно. Лечение у врача, съемки и учеба очень сильно выматывают. Сил хватало только до кровати доползти. Мне, извините, пописать некогда сходить было.

— Весь в делах, весь в заботах, — сказал Джозеф. — Ребята, обращаясь к залу, у кого ещё вопросы по этой теме? Нет? Ну, тогда давайте дальше.

Теперь звучит «Phoenix» со мной на бэк-вокале. На данный момент всё, что мне светит — это пара слов в куплете и четыре в припеве. Песня закончилась, раздались аплодисменты.

— На эту песню вы снимали клип во Франции. И как?

— Что именно? — спросил я.

— Как снимали, как сам клип?