Магл

На третьи сутки пребывания детей дома мы с Поттером нагло разлили смесь по бутылочкам и, несмотря на протестующие вопли новоиспечённых мамаш, накормили орущих детей, одели на них подгузники, запеленали и втолкнули в рот соски. Сколько было криков и всхлипов с женской стороны! Вот только дети проспали пять часов, не просыпаясь. С «естественным родительством» было покончено. И если Петунья ещё как-то пыталась сама кормить, не пеленать (правда, хватало ее ненадолго), то Мардж, поняв всю прелесть спокойно спящих детей, махнула рукой на все «вредности». Детям быстро нашли нянек, и все стали спать спокойно. Ну, почти спать. Шесть часов подряд, когда в доме есть маленькие дети — это много.

Из-под кровати доносилось дружное посапывание всей живности. Обломать им малину, что ли? На лужайке перед домом нянечки выкатили коляски с малышами, под деревом расположились Мардж и Фабстер с книжкой про овчарок. Вносят последние правки и отдают в печать.

— Гарри, — я тронул кузена за плечо, — давай «Phoenix» и «Beautiful World».

— А где акустика «Gibson»? Я «Yamaha» не хочу.

— В чехле от синтезатора посмотри, — педантичностью я не отличался.

— Нет. Тут вообще «Fender» без колков. А «Gibson» где?

— Блин, ну походи по комнате, посмотри!

Поттер начал методично осматривать помещение.

— А зачем ты её за кровать поставил?

— Наверное, вечером бренчал, вот и закинул.

— Дадли! Это дорогой инструмент! А ты с ним так небрежно обращаешься.

— Гарри! Не сношай мне мозг! Моя гитара, что хочу, то и делаю.

— Дадли! Это очень-очень-очень дорогой и эксклюзивный инструмент, сделанный на заказ!

— И чо? Молиться на него?

— Ну, хотя бы в кофр можно убирать?

— Нафига? Доставать же потом надо.

— А если сломаешь?

— Я?

— Ну не я же!

Гарри, ворча под нос ругательства, подключал гитару.

— Раз-два-три, поехали!

И начинаем «Phoenix». Поёт только Поттер. Мне нельзя. Ну как нельзя, можно. Только голос часто дает «петуха». Поэтому я решил помолчать.

Из-под кровати, недовольный, с заспанной мордашкой вылез Воланд. Сказал свое презрительное «мяв», боднул головой ногу Гарри и свалил из дома через окно. Моя комната на втором этаже, лететь не высоко. К детям кошак относился нейтрально — они не лезут к нему, он не лезет к ним. Первое время Воланд проявлял любопытство и забирался в кроватки, но пугался крика и предпочитал быстренько ретироваться. Правда, это не мешало ему выпрашивать детскую смесь в качестве еды. Он весил уже килограммов четырнадцать и размерами почти догнал Злыдня. Котяра приземлился на все четыре лапы и бодренько побежал в сторону большой ивы, под которой, сидя на травке, расположились Мардж с Фабстером. Уильям нежно обнимал супругу и что-то ей говорил. Тетя кивала головой и вносила правки в текст. Кот запрыгнул на колени к тётушке, она его погладила и продолжила править что-то в книжке. Гарри старательно играл и пел припев. Я даже бэк-вокалом не пытался ему мешать.

Когда началась вся эта паника со здоровьем тетушка Мардж, мы с Поттером наотрез отказались ехать по своим школам. Ардвидссон скрипел зубами, Дамблдор явился лично, Моллетман злился, Моника на нас орала. Но мы выстояли. Кричали друг на друга знатно. Благо, что происходило это в старом доме на Тисовой. Мне потом Фабстер всё рассказал.

Что ни говори, а Моника хоть и сучка редкостная, но дело своё знает, и наши интересы всегда отстаивает.

Ардвидссону и Дамблдору нужно было отправить Гарри в Хогвартс. Нэшу и Дэвиду — отправить меня в Винчестер. Мы с братом никуда ехать не желали. Разруливать всё пришлось Монике. Оказалось, агент прекрасно осведомлена о волшебниках. Поорав на магов, что они пара возомнивших о себе верблюдов (ну, всё это было в очень матерных выражениях), на начальство — дескать, парочку жадных кретинов, на нас — двух малолетних идиотов, женщина приняла соломоново решение — мы остаёмся дома, показываемся на глаза прессе, а в школе появляемся на экзамены, с нами занимаются репетиторы. Все подумали и не согласились. Орали друг на друга ещё час (в основном Лорд на Моллетмана). Сошлись на том, что предложение Моники очень здравое. Затем Дамблдор с сахарной улыбкой вещал про любовь и безопасность Гарри, к нему тут же присоединился Ардвидссон. Закончил этот диалог полковник, который сказал, что в нашем новом доме безопасно и любвеобильно. Спорить с ним ни маги, ни шоу-мэны почему-то не стали (видимо, мужик в бронежилете внушает трепет).

Новый дом действительно был безопасен — трехметровый забор, колючий кустарник под забором, куча охраны на территории.