Магистраль

Женщина покрутила краны, сделала еще пару необязательных движений и вновь начала поливать себя из душа. Вероятно, ей требовалась пауза, чтобы собраться с мыслями.

На выпускном тесте Ася изображала не то любовницу, не то жену. Полгода учебы Шорохову закрыли, и он, по идее, видел ее первый раз в жизни. Удивляться обязан был он — на это тест и рассчитан. До чего же, однако, забавное мероприятие…

Олег затушил окурок и погладил женщину по ноге. Та вздрогнула, но промолчала. На прошлом круге он несколько раз спросил ее имя, и реплики в программе были выстроены под этот диалог.

“В программах, — уточнил Шорохов. — И в моей, и в ее”.

Он давно уже разглядел, что татуировка на левой груди, как, впрочем, и на правой, у женщины отсутствует. Служба действительно заменила Асю клоном, это было проще, чем разыскивать по Москве сбежавший прототип. Тем более сбежавший с будущим Стариканом, начальником этой самой Службы.

— Давай спинку потру, — предложил Олег.

— Не надо! — отшатнулась она. — Ты мне мешаешь! “Браво, сестричка. Выходит, отойти от прописанного текста не так уж и трудно… Изменились внешние обстоятельства, я начал говорить другое — и ты в ответ тоже говоришь другое…”

— Слушай, соскучился я по тебе что-то… — Шорохов сделал вид, что собирается снять штаны.

— Уйди отсюда! — крикнула женщина. Для жены слишком экспрессивно, для любовницы — тем более.

— Ну, во-от!… — разочаровался он. И как-то бессознательно положил руки ей на талию.

Вода из душа лилась ему за шиворот, стекая по спине и брюкам прямо в тапочки, но Олегу даже нравилось: в этом было что-то бесшабашное, подростковое…

“А может… — мелькнула сладкая мысль, — может, ну его на хрен, этот тест?! И этого Лопатина… Камеры, интересно, тут не повесили? ”

Шорохов оглядел потолок и снова повернулся к женщине. Почти Ася: зеленоватые глаза — обычно такие насмешливые, но сейчас совершенно растерянные… мокрые волосы, свившиеся тонкими колечками… и белая кожа, вся в маленьких прозрачных росинках… Прелесть часто оказывалась рядом, но Олегу всегда чего-то не хватало, всегда — чуть-чуть. Сейчас она снова была близко, и его уже ничто не держало. Даже камеры наблюдения. Ведь она была… почти Ася, только без прошлого и будущего. Рожденная, как мотылек, на несколько дней. Почти Ася — но без морского конька на левой груди. Не Ася. Клон.

Оттолкнув его руки, женщина сдернула с крючка полотенце.

— Холодно… — зачем-то пояснила она.

Олегу вдруг стало неловко. Он мог бы поглумиться над кем угодно, это легко — когда заранее знаешь, чем все закончится. Однако перед ним был не человек, а копия, появившаяся на свет совсем недавно, за пару часов до него. Заурядный клон с заурядной программой — такой, каким был он сам и каким родился бы снова, если б не разнес череп тому программисту.

— Извини… — буркнул Олег и вернулся на кухню. Пачка “Кента” была пустой — он оставлял себе только одну сигарету. Что оставлял, то и получил. Угостившись Асиным “Салемом”, он вытащил из холодильника батон колбасы.

Спустя минуту вошла Копия — в розовом халате и в розовых тапочках. Остановившись посередине, она странно посмотрела на Олега.

Шорохов спохватился, что колбасу резал не он, а Прелесть. А он… Вроде бы сидел. Тупо пялился. Курил и не верил глазам.

Олег бросил нож и подвинул к себе стул. Копия торопливо заняла его место. Со стороны это выглядело немного неестественно, но так, по программе, ей было легче. Олег уже не потешался. Он искренне хотел ей помочь, но… о чем они тогда говорили, он помнил лишь в общих чертах. Детали он просто забыл, как может забыть их любой нормальный человек. Кажется, в тот раз он без конца спрашивал ее имя, и сейчас это могло бы пригодиться, но он из-за своей глупой бравады все испортил. Смутил девчонку…

— Гм, девчонку… — прошептал Олег.

— Что?… — Копия обернулась и на мгновение застыла. — Чай будешь?

— Наливай, — сказал он и понял, что опять промахнулся. Не так надо было, не так… Он же беспокоиться должен. Проснулся — а у него дома девушки посторонние. С морскими коньками. А на улице вместо июля декабрь…

Олег подошел к окну.

“Удивись, дубина! — приказал он себе. — Хоть по системе Станиславского, хоть еще по какой системе… Сделай большие глаза, неужели трудно? Не морочь девчонке голову, зачем ей все эти сомнения?…”

— Ну ни фига!… Во, снега навалило-то! — деревянно проговорил он.

Копия сразу оживилась.

— А что бы ты хотел в декабре? — спросила она не без сарказма. — Пальмы?…

— В декабре?… Ага, в декабре…

Копия налила чай — много сахара, мало заварки, — и, присев напротив, поиграла сигаретой.

— Я представляю, — сказала она. — Это самая забавная часть…

— Серьезно?…

— Неужели тебя и, правда, ничего не волнует?

— А что меня должно волновать? Нет, волнует, конечно… — неуверенно добавил он.

— Время… Земля…

— Человечество… — вырвалось у Олега.

— Прелесть что такое! — Копия встала и, выразительно помахав ножом, швырнула его в раковину. — Ты скотина, Шорохов! Тебя же не закрыли!

— Мне тоже так кажется, — раздалось из дверей. Появился Лопатин — в расстегнутом пальто, в шляпе и с погасшей трубкой в зубах.