Магистр Войны

— И, к тому же, — сказал Роун, — я никогда не смогу занять место Корбека. Никогда.

Гаунт кивнул.

— Мы поговорим об этом позже, — сказал он.

— Ни феса, — сказал Роун. — Это законченное фесовое дело, мой Лорд Милитант коммандер.

Они сидели вместе на разрушенной стене позади здания, смотря на разрушенные каменные пустоши.

— Как долго ты... — в конце концов сказал Далин.

— Девочка? Ты тупой? Всю жизнь.

— Скрываешь это, я собирался сказать.

Феликс пожала плечами.

— С Вергхаста. С рождения.

— Кто знает?

— Маддалена знала. Ладд знает.

— Ладд?

— Да, «Ладд», — усмехнулась она.

— Как Ладд узнал?

— Практически по той же причине, по которой и ты. Он узнал случайно. Маддалена пошла на многое, чтобы всегда держать меня в частной комнате. Когда Армадюк вывалился из варпа, я была одна, одевалась для второй инструкции, и я потеряла сознание от удара. Он нашел меня.

— И он увидел...

— Да, он увидел.

— Значит, это поэтому он...

— Да, поэтому. Поэтому он хотел, чтобы я была отдана под его опеку, чтобы защитить мой секрет. Но он не мог это сказать. И твоя чертова мать...

— Делала то, о чем ее попросила Маддалена. И пыталась помочь тебе.

Феликс пожала плечами.

— Это больно? — спросил Далин.

— Что больно?

— Повязка на твоем теле, сдавливающая твою...

— Мою?

— Твою… грудь.

— Они называются груди, Далин. Повзрослей.

— Прости.

— Ты к этому привыкнешь, — добавила она.

— Зачем? — спросил Далин. Он поднял камень со стены и кинул его над обломками. — Зачем это скрывать? Зачем этот секрет? В этом полку есть женщины...

— Моя мать, — сказала она, — глава Дома Часс из Улья Вервун-Вергхаста. Ты вергхастец, Крийд. Ты это понимаешь.

— Немного. Я был очень юн, когда ушел. И я – отребье из нижнего улья, так ведь? Так что политика твоего мира потеряна для меня.

— Мой мир – это твой мир, — сказала она.

— Не совсем. Мой мир – это полк. Для меня, Вергхаст означает полк.

Феликс обдумала это. Она посмотрела на разрушенные дома. Розовый рассвет превращался в тусклый серый, затянутый облаками день, покрытое чешуйками серое пространство неба. Перехватчик, вероятно Молния, пролетел на отдалении, с востока на запад, низко над городом, оставляя за собой долгий, катящийся свист.

— Моя мать – наследница Дома Часс, — сказала она. — Дом Часс наиболее могущественный из правящих династий Улья Вервун. Она – единственная наследница. Сыновей нет. Первая женщина, у которой есть это звание. Она должна унаследовать полный титул, когда умрет мой дедушка.

Феликс сделала паузу.

— Время прошло. Он, вероятно, уже мертв.

Она пожала плечами.

— В любом случае, старейшины улья против того, чтобы женщина правила Ульем, и другие знатные семьи… они видят удобный случай, чтобы расшатать Дом Часс и ослабить его хватку на вожжах власти. Улей Вервун-Вергхаст – патриархальный, Крийд. Если моя мать преуспеет, она будет считаться слабой – это будет момент, чтобы скинуть Дом Часс с его долгого доминирования. Дом Анко, Дом Сондар, Дом Дженик… Трон, они будут тяжело сражаться. Это будет династическая война, которая может разрушить Улей Вервун более основательно, чем когда-то удалось Зойканской Войне Херитора гакова Асфоделя.

Она бросила взгляд в сторону на Далина. Он слушал, нахмурившись.

— Моя мать упорная и амбициозная. Очень амбициозная. Она ссылается на непрерывность родословной, и на ее связь с Народным Героем, который спас улей от гибели. Ее могут выбрать на всенародном голосовании, несмотря на ее пол. Сейчас, город знает, что у нее есть ребенок от Гаунта, отпрыск спасителя улья. Таким образом, в отсутствии прямого наследника мужского пола, наиболее элегантным компромиссом для достижения преемственности было бы пропустить поколение. Сделать ребенка новым Лордом. Для моей матери – отойти в сторону и стать Леди Довагер. Для успеха ее сына. Это было бы большое дело. Это безмерно усилило бы Дом Часс. Для Улья Вервун – унаследовать правителя, у которого в родословной как Дом Часс, так и Народный Герой.

— Но никто не знает, что ребенок – девочка?

— Никто, — сказала она.

Далеко в направлении Заракппана, начал прокатываться приглушенный грохот артиллерийской бомбардировки или массированного обстрела, подобно далекому грому или дрожи тяжелых металлических листов. Пятно черного дыма размазалось по горизонту.

— Моя мать амбициозна, — сказала Феликс. — Она хочет власти себе. И она, в любом случае, не может согласиться на требования отойти в сторону, потому что это означает признать, что ее ребенок тоже женского пола. Так что, она отослала меня прочь.

— Вот так просто?