Магистр Твардовский

– Дам тебе славу; делай из нее, что хочешь, – продолжал сатана, – только не забудь, она будет для тебя не более, как бы колыбельною песнью кормилицы для ребенка.

– В-третьих, дашь мне власть творить чудеса, то есть то, что несогласно с законами природы или человеческой мысли, – продолжал Твардовский.

– Требуй этого не от меня, а от дьявольской мудрости… Она тебе даст эту силу. Только не забудь, что во всех вещах, несогласных с законами природы, власть эта есть только призрак власти, иллюзия… Мы не творим чудес, но только морочим людей.

– Мне больше и ненадобно, согласен.

– Ну вот, теперь ты видишь, что я покупщик великодушный и невзыскательный. Теперь выслушай мои условия. Во-первых, ты отдашь мне по смерти (ты можешь прожить до глубокой старости) душу свою и пойдешь в ад вместе со всеми твоими последователями, со всеми, кто уверует в тебя.

– До них мне нет дела, – прервал Твардовский. – Что же касается до моей собственной души, то я согласен отдать ее, но только после долголетней жизни.

– Это последнее условие не зависит от меня.

– Но ты можешь сократить мою жизнь.

– Не могу, несмотря на все мое желание. Извини меня за откровенность; я не хочу утаивать от тебя ничего. Однако, если ты решился продать нам так дорого свою душу, мы вправе требовать от тебя вместе с нею тела, прежде чем она оставит его… Мы возьмем тебя заживо.

– Заживо? – вскричал с ужасом Твардовский. – Заживо?!.

– Да, заживо, – спокойно отвечал дьявол. – В противном случае, я не согласен… Разве не может случиться, что перед смертью, на смертном одре, вздумалось бы тебе покаяться? – Пришли бы ксендзы, уговорили бы тебя к посту, к молитве… Тогда мы нажили бы с тобой пропасть хлопот. Для собственной безопасности нам надобно взять тебя в предсмертную минуту, живого и здравого…

– Ну, пусть так, – отвечал Твардовский по минутном размышлении. – Но ты должен назначить одно какое-нибудь место, в котором бы ты мог взять меня.

– Зачем?

– Так мне хочется. Препятствие за препятствие. Ты отламываешь у меня кусок хлеба, а я не вправе вознаградить себя за это чем-нибудь?.. Возьмешь меня не иначе как в Риме.

– Вот славно! – вскричал сатана. – В Риме!.. Зачем же непременно в Риме, а не в другом каком городе? Не хочу я в Риме.

– А я хочу в Риме, непременно в Риме, не иначе как в Риме.

– Невозможно.

– Ну, так и конец разговору.

– Ты смеешься надо мною, Твардовский?

– Скорее не ты ли издеваешься надо мной, сатана?

– Зачем же в Риме?

– Затем, что оттуда хочу идти в ад.

– Не думаешь ли ты, что святость места предохранит тебя?

– Нисколько. Мне просто хочется попасть в ад не прямо из моей родины, не прямо из тех мест, которые для меня дороги, но из отдаленного края, где никто меня не знает, где никто не узнает о моей плачевной судьбе.

– Ну, так для этого тебе довольно будет выйти только за границу. Зачем же непременно в Риме, отчего не в Париже, не в Амстердаме?..

– Хочу в Риме.

– Чудак ты, Твардовский!

– Упорен ты, дьявол!

– Так ты не хочешь переменить своего намерения?

– Не могу. Так или нет, говори скорее.

– Нечего с тобою делать! Пусть будет по-твоему. Подумай сам, что я буду делать, если ты впору не пожалуешь в Рим, что, говоря между нами, очень вероятно?

– Ты можешь постараться об этом. Надейся на свою хитрость и на свое уменье, – отвечал Твардовский, – можно побудить меня, убедить…