Магистр ее сердца

— Чтобы привести его в действие, достаточно вдавить любые два камня, — пояснила Энола, — высвободится достаточный объем энергии с нужным вектором поля, который и вынесет нашего засранца из тела Авельрона. Полагаю, этот артефакт пойдет вам, магистр.

Мариус молча кивнул.

Вот и все. Нужно… что-то предпринимать. А он не знает, как найти Альку. Хоть убейся, не знает.

— Еще час на изготовление регенератора, — твердо сказала Энола, — подумайте, возможно, все-таки есть способ нагрянуть в гости без предупреждения?

* * *

К утру стало ясно, что способ так и не нашелся.

Мариус пробовал еще раз добраться до Альки, и снова безрезультатно бился в глухую стену. Ловил на себе раздраженные взгляды Кьера. Если бы лазутчик Сантора обмолвился хоть словом, наверное, Мариус бы не выдержал и попросту его пришиб, так было погано на душе.

Энола выдохлась. Она допила шестую по счету чашечку кофе и объявила, что, если благородные ниаты так ничего и не придумали, то ей бы очень хотелось немного отдохнуть. Чувствуя, что и сам скоро свалится, Мариус позвал Бертрана и велел тому приготовить для ниаты гостевую спальню. Потом вяло подумал о том, что всем им нужно немного отдохнуть — и точно так же решил, что уснуть все равно не сможет.

Он побрел по коридору, вышел в холл, а оттуда, распахнув двери — на крыльцо. В лицо дохнуло свежестью теплой эрифрейской зимы. Из-за черепичных крыш показалась малиновая горбушка восходящего солнца, и где-то неподалеку весело запела синичка. Он набрал полную грудь воздуха, выдохнул. Он ведь не сможет не спать до тех пор, пока Магистр изволит дать знак. Глупо вот так…

И все равно не спится.

Тело двигается как на шарнирах, в глаза словно песка натрусили, а сознание… мечется суматошно, все ищет выход, не находит — и мучается, бьется в агонии…

— Ниат, — позвали его сзади.

Телора.

Ему даже оборачиваться не хотелось, потому что — ну какой толк в том, что сейчас она будет смотреть на него с укором или, того хуже, требовать вернуть "принцессу"?

Принцесса и сама чуток виновата в происходящем. А выходит, что все равно — самый виноватый — это Мариус Эльдор.

— Ниат Эльдор, — упрямо повторила женщина, — пожалуйста…

Мысленно застонав, Мариус все же обернулся. Лучи восходящего солнца болезненно мазнули по воспаленным глазам, и потому Телора сперва показалась нелепой мешаниной рыжих и серых пятен.

— Что вам? — устало спросил он.

Из-за широкой юбки матери выглядывала Лива, вокруг ее тонкой шейки разлегся белый пушистик. Тварь роя, призванная Алькой в совершенно безобидное тельце.

— Вы знаете, где принцесса? — без обиняков спросила Телора, глядя на Мариуса так, словно он был достоин виселицы, но при этом счастливо ее избегнул.

— Не знаю, — глядя в ее темные глаза, честно ответил Мариус.

Надоело все это… до зубовного скрежета.

А самое противное, что он совершенно не понимал, почему должен чувствовать себя виноватым. В конце концов, это не он выпустил Магистра…

"Но именно твое нежелание и неспособность объяснить происходящее и послужили этому причиной".

Чувство вины… не отпускало, прочно запустило в душу кривые когти-лезвия.

— Лива говорит, что Шмяк может вас отвести туда, — очень спокойно сообщила Телора.

— Шмяк? — Мариус поймал себя на том, что глупо улыбается.

— Ну да, вот этот, белый, — все так же размеренно, словно говорила с умалишенным, сказала Телора.

В этот момент Лива выскочила вперед, отчаянно жестикулируя и заглядывая в глаза. Белый пушистик, почему-то названный Шмяком, всполошился, захлопал кожистыми крыльями, замахал хвостом с мягкой кисточкой на конце, издавая при этом тихое похрюкивание.

Мариус опустился перед девочкой на колени. Посмотрел на Энолу.

— Я… не понимаю. Не понимаю.

— Она говорит, что Шмяк чувствует прежнюю хозяйку. А еще он чувствует, как ей плохо и рвется туда. Надо за ним.

— За ним? — одновременно хотелось рыдать и смеяться. Бедное, наивное дитя. Куда — за ним? В портал? Или пешком?

Он даже не сразу понял, как за спиной Телоры вырос Кьер. Опустив руку на плечо женщины, Кьер заставил ее отодвинуться, сам подошел вплотную к девчушке, затем протянул руку к Шмяку, и пушистик внезапно вспорхнул вверх, уселся на плечо Кьеру.

— Девочка дело предлагает, — тихо сказал он, — магистр… это наш шанс. Мы полетим туда вместе, вслед за этим маленьким… архааном. Только нам понадобится еще один, чтобы сесть на него.

Мариус вздохнул. Среди бывших крагхов, в окружении их странной магии, он попросту чувствовал себя дураком. Впрочем, ввиду обстоятельств, это даже не злило.

Он указал на Шмяка.

— То есть это — архаан? Он умеет ходить сквозь пространство?

— Ну да, — Кьер пожал плечами, — я чувствую в нем суть архаана. Это принцесса его в таком виде призвала?

Оставалось только молча кивнуть.

— Тогда надо собираться, — продолжил Кьер, — скажите, магистр… я могу призвать еще одну тварь к вам на задний двор?

— Почему вы спрашиваете, — выдохнул Мариус.

Он поднялся на ноги, потер лицо и, чувствуя, что кровь начинает быстрее бежать по жилам, шагнул обратно в дом.

— Энола. Энола, давайте сюда ваши артефакты, — крикнул он, подходя к кабинету, — мы отправляемся.