Магистр ее сердца

Впрочем, Алька не собиралась портить себе настроение, и потому с высоко поднятой головой и подпрыгивающим от ответного взгляда Мариуса сердцем вошла в магазин. Обернулась в окно — Тиб шел с Мариусом за руку, весело подпрыгивая, задрав лицо вверх. Кажется, они о чем-то разговаривали…

Алька с умилением вздохнула и повернулась к своим подопечным. Телора взирала на нее с благоговением, Лива — с интересом. Пушистик на ее плече замер, моргая большими блестящими глазищами. Хвост с пушной кисточкой на конце выписывал восьмерки.

…Потом они с пользой провели те самые два часа, что отвел им Мариус.

В результате Алька устала, как будто только что перемыла всю посуду из серванта, но зато Лива была одета, тепло и хорошо, и Телора обзавелась приличным платьем, приятного шоколадного цвета в мелкий белый горошек. Поверх был наброшен редингот в тон. И обувь купили на зиму. Ну, и пакетов с нижним бельем никто не отменял.

Мариус пришел чуть раньше, осторожно заглянул в магазин, затем, поняв, что покупки завершены, расплатился. Телора все порывалась незаметно опуститься на колени, но Мариус, заметив это, сердито фыркнул и тем самым пресек все попытки.

И они, забравшись в экипаж, отправились дальше, в парк.

Центральный парк Эрифреи, рассказывал Мариус, был разбит неподалеку от дворцовой площади, и само его существование, как ни странно, вызывало недовольство многих ниатов королевского двора. Вернее, как раз странного в этом ничего не было: при дороговизне земли в Эрифрее оставлять такой участок под парк казалось кощунством. Желающих отхватить от парка кусок земли тоже было предостаточно, однако все они обламывали зубы о закон, изданный одним из первых королей Земель Порядка — и парк продолжал радовать эрифрейцев тенью и живой прохладой большого пруда.

— Там много всяких магических чудес, — рассказывал Мариус, — не просто так парк называют одним из чудес Земель Порядка. Он буквально напичкан артефактами, малыми и большими. Конечно, трогать их не рекомендуется, но смотреть можно сколько угодно. Насколько мне известно, для поддержания всего этого богатства в рабочем состоянии у его величества есть целое подразделение артефакторов, лучших в гильдии…

Он умолк на минуту, о чем-то задумавшись, затем обвел взглядом притихших Альку, Тиба, Телору с Ливой.

— Там будет очень интересно, вот увидите.

И он не обманул.

Эрифрейский парк превзошел все ожидания. Даже зимой, когда деревья уныло чернеют в дымке, когда приходится обходить лужи, да и вообще ступать очень аккуратно, чтоб не поскользнуться на тонком, тающем льду. Сразу за ажурными воротами начиналась широкая аллея. По обе ее стороны были высажены вечнозеленые кипарисы, стриженные в форме изящных пирамидок, а чуть дальше росли старые вязы. Аллея упиралась в "крутящийся фонтан": из центра била мощная водяная струя, а вокруг нее летали, вились шарики из разноцветного стекла, каждый их которых, в свою очередь, выплевывал тонкую струйку воды.

— Ух ты, — только и выдохнул Тиберик.

Он оглянулся на Ливу, потом схватил ее за руку.

— Пойдем ближе, посмотрим?

Девочка колебалась недолго, прикусив губу, а потом, бросив настороженный взгляд на мать, все же пошла. Дети стали у самого бортика фонтана, а Алька тихонько подошла к Мариусу и взяла его за руку. Пожалуй, впервые она немного жалела о том, что они взяли с собой Тиба. Ей хотелось побыть перед этим чудом Эрифреи наедине с Мариусом, вот просто так стоять и думать, каждый о своем, но при этом чувствуя друг друга.

— Это артефакт? — спросила она тихонько, — артефакты работают после того, как пала Пелена?

— Работают, — сильные пальцы Мариуса нежно погладили по тыльной стороне ладони, — оказалось, необходима только небольшая коррекция. Ну что, идем дальше?

В парке было людно, впрочем, как и в городе.

Вскоре Тиберик и Лива принялись бегать по дорожкам, то удаляясь и почти теряясь среди посетителей парка, то возвращаясь. Пушистый дракон вцепился в воротник Ливы мертвой хваткой, улетать и не думал. А сама девочка, пожалуй, начинала возвращаться к жизни: щеки раскраснелись, она даже улыбнулась пару раз.

Потом они вышли на круглую площадку, и Алька увидела презанятную штуку: большой, в два человеческих роста стеклянный шар. Внутри была маленькая аккуратная избушка, деревянный сруб, какие строили только вблизи от леса. А еще внутри, кружась и поблескивая, падали крупные хлопья снега. Они возникали из ниоткуда где-то под сводами стеклянной сферы, падали и падали — на крышу домика, на резные наличники, на маленькие серебристые елочки вокруг. Снега было так много, что домик утопал в сугробах — и вместе с тем снега больше не становилось.

— В Эрифрее почти не бывает снега, — улыбаясь, пояснил Мариус, — этот артефакт сделали специально для детей. Здесь и летом падает снег, и сугробы. А если мы пойдем чуть дальше, то попадем в Снежный город…

— Да-да, идемте, — восторженно пропищал Тиб.

— Идем? — тихо спросила Алька.

— Идем, — он пожал плечами, — сейчас будет, чем занять мелких, а заодно Телору.

И окинул Альку весьма коварным взглядом, от которого ее бросило в дрожь.