Магистр

— Твои друзья почти уже здесь, и я не могу позволить, чтобы твой голос звучал у меня в голове, когда они подойдут к нам.

— Ты никогда не заставишь меня замолчать, — ответила она. — Никогда. Мне плевать, что когда-то ты был самым могущественным магом в истории Тобин-Сера, тебе не победить меня. Я найду способ…

— Хватит! — оборвал он, надавив всей своей силой на ее разум. — Я уже сломил тебя. Ты никак не сможешь спасти себя. И скажу, чтобы все было ясно: я не был самым могущественным магом в истории страны при жизни — то есть моей первой жизни, — но скоро буду. И даже все маги Тобин-Сера не смогут противостоять мне. Благодаря тебе я могу никого и ничего не бояться.

Он даже не позволил ей ответить. Наверняка она снова плачет, прося у него пощады. Но он никогда больше не будет слушать ее мысли.

Ее друзья уже были совсем близко, и он улыбнулся, наблюдая, как они подходят.

— Ты должна сказать, чтобы они бежали, — поддразнил он ее, раздирая ей душу своим хохотом. — Ты должна попросить их спасаться, пока еще можно.

Он чуть не рассмеялся вслух. Он так хотел насладиться происходящим. И это лишь начало, только первые шаги на пути, который в конце концов приведет его к Бадену, Транну, Оррису и, конечно, к Джариду с Элайной.

— Но я забегаю вперед, — сказал он ей. — Все это произойдет в свое время. Сначала — эти двое. После одиннадцати долгих лет я наконец могу начать мстить.

Она ничего не могла поделать. Она была не в состоянии даже закричать. Сартол, казалось, похоронил ее разум и душу за каменной стеной. За исключением того, что она чувствовала все — боль, горе, унижение. Смех Сартола был подобен ножу, вонзающемуся в грудь. Но она не могла выразить ни одно из этих чувств. Отба — единственная птица, которую она когда-либо знала, — была мертва, стертая с лица земли выбросом энергии из ее собственного церилла. И она не могла даже слезинки пролить по ней.

— Ты никогда не заставишь меня замолчать, — сказала она ему, но это было впустую. — Ты не победишь меня. — Она бы сама смеялась над своей глупостью, если бы могла. Ее победили и заставили замолчать. И это сделал человек, спасший ей жизнь. Теперь она принадлежала ему. Полностью. Он был внутри, терзая ее тело и разум. И все, что она могла сделать, — это слушаться каждого его приказа, словно детская кукла.

Сартол спас ей жизнь и ее родной город. Он убил пришельцев, лишивших жизни ее родителей, и он сделал это, несмотря на то что его спутник, маг Ордена, пытался его остановить. Благодаря ему Таммен стала свободным магом, превращая в нечто положительное свою ненависть к Ордену и преодолевая отвращение, которое она чувствовала к себе, когда была еще просто магом. То, кем она стала сегодня, и все, что она сделала в своей жизни, могло быть приписано трем людям: Сартолу и родителям, чьи жизни он не смог уберечь.

В считаные минуты духу Магистра удалось разрушить все, во что она верила, все, что, как ей казалось, произошло той ночью в Вотерсбанде одиннадцать лет назад, все, что она думала о гибели своих родителей, об Ордене и пришельцах, о Волшебной Силе и больше всего — о себе. Она хотела уничтожить его. Она хотела кричать. Она готова была, не задумываясь ни на минуту, лишить себя жизни, лишь бы не становиться его помощником в завоевании Тобин-Сера.

Нодин с Хенриком стояли почти вплотную к ней и осторожно ее разглядывали. Ей хотелось крикнуть, чтобы предупредить их об опасности, хотелось сказать им, чтобы они бежали и дали всем знать, что Сартол возвращается. Но вместо этого она подняла руку в приветственном жесте.

— Как их зовут? — спросил Магистр.

Она попыталась скрыть свои мысли от него, и мгновение спустя она пребывала в агонии, так как огонь призрака стал жечь ее разум. Притом она знала, что на ее лице сияет улыбка.

— Не сопротивляйся мне. Это бесполезно и принесет тебе страшные страдания. — Словно в подтверждение своих слов он снова стал истязать ее, пока ей не захотелось выцарапать себе глаза, чтобы только избавиться от боли.

После этого все прекратилось.

— Нодин и Хенрик.

— Спасибо.

Она даже не знала, что сказала ему.