Магия убийства

— С вами будет говорить Валдис. — И протянула ему трубку, добавив шепотом: — Я не терплю, когда на меня орут.

— Алло, Владимир Васильевич, это Валдис. У нас ЧП, но об этом при встрече, дело очень серьезное. Нам нужна машина.

— Где вы?

— Где-то за городом.

— Как это — где-то? — прорычал зам.

— А вот так! — рявкнул и Валдис. — Нас вывезли за город и бросили. Стоим на асфальтированной дороге. Здесь пусто.

Очевидно, зам сообразил, что случилось нечто непредвиденное и нехорошее, и смягчил тон:

— В город ведут пять дорог, две из них оживленные трассы. Ты можешь определить, в какой вы стороне?

— Попробую… Значит, они везли нас через город, потом развернулись и поехали назад… Так… — Он поднял глаза к небу, определил по солнцу, где восток-запад. — Это дорога, которая ведет в город с северо-востока.

— Не отключайся, я по карте посмотрю, может, понадобятся еще ориентиры…

— Ориентиров нет. То есть обычные, какие встречаются за городом.

— Валдис, ждите, сейчас пошлю за вами машину.

Гитис отдал Нике мобилу, вздохнул:

— Ну? Идем судьбе навстречу?

— А что мы будем врать нашему Ротвейлеру, как здесь очутились?

— Слушай меня, я сделаю все правильно. Как ты зама назвала? Ротвейлером? Ха-ха-ха…

— Как ты можешь смеяться? Мы оставили Платона в заложниках… А вдруг не справимся? Я же толком ничего не умею.

— Не кисни. И шагай бодрей, а не плетись.

— Ой, я позвоню родителям!

— Звони, — разрешил он, не прекращая движения.

А путь был длинный. Впереди дорога, сзади дорога, и никого…

Илона положила трубку, подняла глаза на Мирона Демьяновича, который только что приехал из командировки, принял душ и вынимал из чемодана вещи. Заметив выражение растерянности на лице Илоны, поинтересовался:

— Надеюсь, не слишком плохие новости?

— Плохие, — сказала она. — Звонила Колесо Обозрения… Кривуна застрелили ночью.

— Что?! — Мирон Демьянович сел на кровать, потер ладонью грудь. — Где застрелили?

— В машине. На улице Островского.

— Ночью? В какое время?

— Она не сказала. Рыдала…

— Черт! Теперь всех затаскают.

— Ты-то чего всполошился? Тебя же не было в городе. Ну, сходишь разок в прокуратуру, ничего страшного.

— Времени жаль.

Он задумался, положив руки на колени и опустив голову, — без сомнения, новость выбила его из привычного состояния самодовольства. Наблюдая за ним, Илона переносила вещи из чемодана в гардероб, что-то бросала в корзину для стирки, а он так и сидел. Она подсела к нему, положила подбородок на его плечо:

— Мирон, ты сильно расстроен? Кривун не был тебе другом, ты сам говорил, что он редкий негодяй, но свое негодяйство считал достоинством. Раз его застрелили, значит, он много сделал для этого. Люди вроде Кривуна считают, что им все дозволено, и почему-то не думают, что кто-то тоже захочет занять его место и в первую очередь рассчитается с ним. Не печалься.

Мирон Демьянович похлопал ее по руке, покивал, соглашаясь, а потом высказал опасения:

— Не в том дело, Илона. Мне позвонили… Короче, в городе нашли несколько трупов, все застрелены. При убитых обнаружили змейку…

— Змейку? — Она заглянула ему в лицо, озадачившись. — Живую?

— Нет, игрушку. Знаешь, для детворы делают таких резиновых зверушек. Похоже, эти резинки подбрасывает убийца.

— Резиновые змейки? — не верила она. — Смешно, ей-богу… А зачем он их подбрасывает? Странно. И глупо, если это правда. Хм, убийца подбрасывает… Он что, дурак? Или это маньяк, которому хочется, чтобы все знали о его подвигах?

— Может быть, и маньяк… — протянул Мирон Демьянович задумчиво. — Знаешь, о чем я думаю? Кривуну и мне подкинули ужей… в общем-то, это тоже своего рода змеи…

— То есть… — обомлела Илона. — То есть вам подали знак перед тем, как… Нет, не может быть, это просто дурацкая шутка…

— Это злая шутка, Илона, — поправил он.

— Но там находили резиновых, а у нас… Нет-нет! — Нервничая, она заходила по спальне, вдруг остановилась напротив Мирона. — Скажи, у кого-нибудь есть повод убить тебя? Ты что-нибудь делал такое, за что можешь поплатиться?

Он не смотрел на нее и молчал, но иногда молчание красноречивее слов, а Илоне все равно этого было мало:

— Ты в связке с Кривуном? — Молчание. — Вот уж не ожидала от тебя, он же подонок. — Молчание. — Если вы одного человека достали, его легко вычислить… — Молчание. — В таком случае вы очень постарались…

— Я не знаю, что тебе ответить! — вспылил он, побагровев. — Достали — не достали… какая разница? Меня тоже доставали и достают. Это бизнес, у него свои законы! Не ты, так тебя!

— Не кричи на меня, я тебе не жена, — отчеканила она. — Свои законы, говоришь? А я думала, они общие и для бизнесмена, и для дворника, но, видимо, ошибалась. Тогда чего ты бесишься? Тебя не должно удивлять, что убили Кривуна. Вы установили свои правила, кто-то их принял, все нормально. Но теперь тебе остается запереться дома, выставить легион охраны и жить как в тюрьме…

Не в силах снести выпад Илоны, а также понимая правоту ее жестоких слов, но не принимая их, Мирон Демьянович подскочил к ней, однако не ударил, лишь сжал кулаки и процедил сквозь стиснутые зубы: