Магия соперниц

Но чем ближе мы подходили к ним, тем больше моя тревога усиливалась. Между деревьями висели огромные шторы из спиральных кружев. Паутина. У меня мурашки побежали по коже, но я не могла отвести от неё глаз. Узор притягивал взгляд, и колебания паутины порождали неуловимые образы. Я хотела наклониться, чтобы рассмотреть ближе, но тут Моппи вдруг завизжала и указала на что-то вроде связки сучков, запутавшейся в одной из паутин.

Только это были не сучки́.

Между мерцающими нитями торчали бледные шишковатые кости. Бедренная кость, челюсть, пустая глазница. Но страшнее всего была рука, вытянутая в ту сторону, откуда мы пришли. Словно этот мертвец убеждал нас вернуться, пока не поздно.

Я кашлянула в попытке избавиться от комка в горле:

– Хочешь, пойдём назад?

Глаза Моппи были совершенно круглыми.

– А ты?

Да, я сразу же подумала об этом. Но я не собиралась признаваться первой.

– Нет. Конечно нет.

– Хорошо. Тогда пошли дальше.

Впереди между деревьями показался небольшой просвет, и мы вышли на развилку. Одна тропа уходила влево, другая – вправо. Я спросила:

– Куда теперь?

Моппи, обеспокоенно хмурясь, повела рукой.

– Ты иди налево, а я пойду направо, – сказала она и двинулась по тропе прежде, чем до меня дошёл смысл её фразы.

– Стой! Нет, мы должны держаться вместе!

Козёл заблеял, будто соглашаясь.

Моппи остановилась и наполовину обернулась:

– Но троп две. И нас тоже двое.

– А как же кошмары? – напомнила я. – А вдруг ты с ними встретишься? Я должна быть рядом.

Она отмахнулась:

– Со мной всё будет в порядке. – Но по её лицу этого было не сказать.

– Ты уверена…

– Да! Мне не нужна твоя помощь.

От этих её слов сердце засаднило, как от укусов целого роя мошкары.

– О. – Это всё, что я смогла сказать. От обиды у меня перехватило горло: ведь я уже начала думать, что мы команда.

Дядя Козёл опять заблеял и, когда я пошла по своей тропе, бросился мне наперерез, едва не сбив с ног.

– Ты её слышал, – сказала я ему. – Я ей не нужна. Что ж, посмотрим, кто доберётся до Воровки Слов первой.

Я зашагала в одиночестве по левой тропе. На деревьях по обеим сторонам от неё тоже висела паутина, некоторая бугрилась неприятного вида коконами, но я старательно смотрела только вперёд, на пробивающиеся сквозь густые кроны тусклые лучи звёздного света. По всей видимости, я была уже недалеко от вершины.

Сзади хрустнула ветка.

Я застыла, молясь про себя, чтобы мне это просто послышалось. Или меня нагнал мой кошмар? Сердце заколотилось. Во рту стало так сухо, будто я нажевалась мела. Оставалось лишь ждать и гадать, какое испытание преподнесёт мне лес. Может, придётся заново пережить смерть Флориана? Или моя детская боязнь муравьёв заставит почувствовать, как тысячи и тысячи их ползают по моей коже?

Новый хруст пушечным залпом прогремел в неестественной тишине леса. Мой кошмар был прямо позади меня.

– Ты ненастоящий, – сказала я, борясь с желанием обернуться. – Я просто пойду дальше, будто тебя нет, так что тебе ничего не светит.

Что-то боднуло меня в ноги. Я опустила глаза и встретилась с сердитым взглядом золотистых глаз-щёлок.

Моим кошмаром оказался козёл. Он боднул меня ещё сильнее. Пора признать, что кошмары тут ни при чём.

– Ай! – Я отпрыгнула от его рогатой головы. – Ну чего тебе? Где Моппи?

Козёл заблеял и взглянул на меня с осуждением.

– Ну что? – спросила я. – Что ты хочешь, чтобы я сделала? Это она настояла, чтобы мы пошли в разные стороны!

И тут я его услышала. Тихий далёкий плач. Не успев ни о чём подумать, я бросилась на звук:

– Моппи?!

Судорожно хватая ртом воздух, я добежала назад до развилки и свернула на другую тропу. Дядя Козёл нёсся за мной по пятам.

Там!

Она стояла посреди тропы, подняв над головой дрожащие руки, к которым прилипла паутина. Ещё несколько серебряных нитей запутались в её волосах. Её глаза были широко открыты, но она меня не видела. По щекам бежали пот и слёзы, воздух вырывался изо рта мучительными всхлипами.

Козёл заблеял, укоризненно глядя на меня.

– Сама знаю! – огрызнулась я. – Но как мне ей помочь? Какое заклинание прогонит кошмар?

Козёл подскочил к Моппи и принялся грызть одну из нитей, обвившую её левую руку.

– Паутина? – спросила я. – Это она вызывает кошмары?

Ну, по крайней мере, с этим я могу что-то сделать. Я подбежала к Моппи и смахнула облепившее её тёмные волосы серебристое кружево… Мир покачнулся.

Вокруг меня заиграли краски. Воздух стал ярче. Я уловила запах моря. Услышала шорох волн. Призрачные образы обрели плотность.

И теперь я увидела, почему руки Моппи дрожали. Поняла, отчего её лицо сковало отчаяние.

Она держала над головой огромный камень размером с фрегат, целый кусок скалы, выдранный из бока горы, шершавый и полный острых краёв. Мышцы на её руках свело от натуги, тёмные кудри слиплись от пота, но она не сдавалась.

– Я не могу, – пропыхтела она. – Мне придётся его опустить.

– Нет, – возразил голос. Повернувшись, я увидела высокую темноволосую женщину со смуглой кожей. Она смотрела на Моппи с такой пронзительной уверенностью, будто одним лишь взглядом могла обратить её кости в железо. – Ты должна это сделать, Агамопа. Сама.