Магия соперниц

Чёрный с проседью козёл моргая смотрел в нашу сторону жутковатыми жёлтыми глазами. Он выглядел безобидным, но я, помня предупреждение Моппи, на всякий случай отошла на самый край тропы, как можно дальше от калитки в огород, где он неторопливо пережёвывал какой-то овощ.

Внезапно голубая дверь распахнулась, и из дома, выкрикивая имя Моппи, выбежали две девочки. Одной было лет девять, другой – не больше шести. У обеих была густая грива тёмных кудрей и загорелая кожа, совсем как у Моппи.

– Ты здесь! Ая сказала, ты не вернёшься до новой луны! – Младшая девочка прыгнула в объятия Моппи. – Ты принесла мне сладости? Ты обещала!

– Не будь нетерпеливой, Делия, – пожурила её девочка постарше и с подозрением посмотрела на Моппи. – Почему ты не на работе? Тебя выгнали?

– Никто меня не выгонял, Лисса, – ответила Моппи, взъерошив ей волосы. – Это мои сёстры, – сказала она мне. – А это Антония – моя… – Она осеклась и, нахмурившись, уставилась на меня так, будто я помидор, выросший на капустной грядке.

– Мы обе ученицы мастера Бетрис, – объяснила я. Что формально не было ложью. У нас ещё оставался шанс убедить её, что она была не права, исключив нас.

– И мы здесь по важному делу, – добавила Моппи.

– Надеюсь, это действительно очень важное дело, раз ты подняла нас из постели ещё до рассвета, Агамопа, – раздался из-за порога голос.

– Агамопа? – повторила я. – Это твоё настоящее имя?

Моппи закатила глаза:

– Нет. Так меня называют только мама и Ая.

Из дома показалась, пожалуй, самая старая женщина, которую мне приходилось встречать. Её обветренную кожу испещряли сотни морщин, а голову окружало невесомое облако белоснежных кудрей. На ней – и на обеих девочках тоже, как я с запозданием заметила, – была тонкая ночная рубашка, открывающая крепкие, но узловатые стопы.

Под суровым взглядом женщины Моппи ссутулилась. Я ещё никогда не видела её такой скромной.

– Прости, Ая. Я не хотела тебя будить. Но… – Она взглянула на меня. Я кивнула. – Ну, нам нужно найти утерянную корону, которую Лирика Дракобич создала для королевы Меды, и мы думаем, что подсказка кроется на горе Редька. И ещё какой-то волшебник отправляет за нами в погоню магических существ, чтобы обратить нас в камень.

– И нас разыскивают за государственную измену, – добавила я, посчитав, что, учитывая обстоятельства, будет правильным её предупредить.

– Хмф. Это всё? – По её морщинистому лицу было совершенно непонятно, говорит она серьёзно или смеётся над нами. А может, и то и другое одновременно.

– Э-эм… да, мадам.

– Зови меня Ая, – попросила она. – Полагаю, вам лучше зайти и всё нам рассказать.

– В общем, – подытожила Моппи рассказ о наших ночных приключениях, – поэтому мы здесь.

Мы сидели за крепким дубовым столом, застеленным скатертью в бело-синюю полоску. Ая молча слушала, попутно ставя перед каждой по чашке с густым, как крем, йогуртом с варёной вишней и по ломтю ещё тёплого овсяного хлеба, намазанного маслом и мёдом. Потом она разлила нам всем чай в синие керамические чашки.

Ну, всем, кроме козла. Ему не досталось даже йогурта с хлебом.

Животное, к моему ужасу, хотя больше никто и глазом не моргнул, последовало за нами в дом и, свернувшись клубочком, как собака, на подушке в углу, внимательно смотрело на Моппи, пока она рассказывала нашу историю. Но когда она закончила, козёл встал, потрусил к столу и грустно заблеял, не отрывая жадного взгляда жёлтых глаз от ближайшей к нему чашки.

– Ты прекрасно знаешь, что у тебя от него газы, Трагос, – сказала старушка.

Козёл стукнул копытом и взмахнул лохматой рогатой головой.

– Ну как знаешь. Только потом не приходи ко мне и не жалуйся, когда у тебя забурлит в животе. – Ая достала с полки позади себя ещё одну чашку, поставила её на пол и наполнила мятным отваром.

– Дядя Козёл любит чай, – сказала мне Моппи под громкое хлюпанье. – И чашки, – добавила она, когда хлюпанье сменилось хрустом и керамическим звоном. – Хорошо, что наш кузен Микос гончар.

Я уставилась на козла. Не знаю, что шокировало меня больше всего – что это существо только что съело чашку или что Моппи зовёт его дядей.

– Он же тебе не настоящий дядя, верно?

– Нет, – помотала головой Моппи.

– Ха. – Я расслабилась. – А я почти…

– Он мой двоюродный дед, – сказала Моппи. – Младший брат Аи.

– Серьёзно?!

Козёл возмущённо фыркнул. Ая хмыкнула:

– То, что ему хватило глупости превратиться в козла, не значит, что он больше не член семьи.

Я потрясла головой, пытаясь осознать услышанное:

– Превратился в козла?! Он что, волшебник?

– Он упрямый нытик, вот он кто. – Ая схватила со стола свою чашку, спасая её от жадных зубов козла.

Я ещё раз внимательно его оглядела. Он спокойно посмотрел на меня в ответ. Конечно, такая вероятность существовала. Когда волшебник превращает себя в животное – или во что-то ещё, не способное произнести обратное заклинание, – он рискует навеки застрять в этом состоянии.

– А его нельзя расколдовать? – спросила я.