Магия горит

– Раннее утро. Ты пробыла в отключке шесть часов, – Кэрран пригвоздил меня тяжелым взором: – Чего ты хочешь?

– В каком смысле? – недоуменно моргнула я.

Медленно, четко артикулируя, словно я была туговата на ухо или имела трудности с пониманием, он сказал:

– Ты вернула карты. Чего ты хочешь взамен?

Так и запечатала бы его рот кулаком!

– Кое-кто из Стаи обратился ко мне за помощью. Если расскажу, обещаешь не наказывать причастных?

– Обещать не могу – ведь я не в курсе, о чем идет речь. Но в любом случае ты обязана все объяснить. У меня разыгралось любопытство, а в неведении я оставаться не люблю.

– Ага. И ты устроишь кровавую баню.

– Как мне надоел твой длинный язык!

Под кожей Кэррана сместились кости. Ноздри раздвинулись, челюсти увеличились, а верхняя губа обнажила огромные клыки. Я уставилась прямо в лицо настоящему ужасу, жуткому сочетанию человека и льва.

Если можно назвать львом создание, в звериной ипостаси весящее свыше трехсот фунтов. Глаза Кэррана – как и всегда – не изменились, корпус, руки, ноги, даже голова тоже остались человеческими.

У оборотней три формы: животное, человек и химера. Они могли перекидываться в любую из трех, но всегда в итоге менялись до конца. Чтобы поддерживать форму химеры, большинству приходилось напрягаться, а уж способность говорить в таком виде была великим достижением. Но изменять лишь одну часть тела, не затронув остальное, умел только Кэрран.

Как правило, я спокойно воспринимала его полуобличье. Оно даже было пропорциональным, тогда как многие перевертыши жаловались, что челюсти становятся слишком крупными и не смыкаются. Но обычно лицо Царя покрывал серый мех. Вид растянутой как барабан человеческой кожи вызывал рвотные позывы.

Кэрран заметил мои героические усилия сдержать тошноту.

– А теперь что не так?!

Я помахала рукой перед лицом:

– Шерсть…

– В каком смысле?

– Не выросла.

Кэрран погладил кожу. Следы зверя исчезли. Передо мной снова сидел молодой мужчина и массировал свой подбородок.

Во время Вспышки зверь становится сильнее. Кэрран разозлился и слегка утратил выдержку.

– Технические неполадки? – осведомилась я и сразу же раскаялась.

Указывать фанатику контроля на промашку – плохая идея.

– Не провоцируй меня, – негромко посоветовал он. Взгляд его вдруг стал немного голодным. – Откуда тебе знать, на что я способен, когда не до конца держу себя в руках?

SOS!!!

– Дрожу при одной лишь мысли…

– Я так всегда на женщин действую.

Ухохочешься…

– До или после того, как они описаются и подставят тебе пушистые животики?

Он подался вперед.

– Мне пора! Последний шанс.

– Заходила Мьонг…

– Вот оно что.

На скулах Царя Зверей обозначились желваки. Какое-то время мы посидели в мрачной тишине, а потом я устала ждать.

– Мьонг, – напомнила я.

– Ты хоть знаешь, за кого она собралась замуж?

За моего «условно бывшего» бойфренда, которого я обвинила в похищении, сексуальных пытках и каннибализме.

– Да.

– И ты не против?

– Нет.

– Так.

– Может, мне все это нравится меньше, чем хотелось бы, но и препятствовать им я не буду.

Хотя встреча с Мьонг меня уязвила. Конечно, не стоило волноваться, что Крест предпочел меня ей, но что-то меня тревожило. Утонченная Мьонг, без всяких сомнений, красивее и элегантнее. Но она держалась эдаким… умирающим лебедем. Попросишь такую женщину приготовить чай, а она вернется из кухни и сообщит, мол, вода закипела. И примется скромно ждать, что ты незамедлительно разберешься с проблемой.

– А я считаю, что повел себя вполне разумно.

– С чего ты взял?

– Но ведь они еще дышат, верно?

Вероятно, Кэрран по-настоящему любил Мьонг и страдал после расставания. А может, в нем говорило задетое самолюбие: прекрасная дама бросила заносчивого альфу ради простого смертного, зануды, который не нравился никому из оборотней. Хотелось бы сделать как лучше для нас с Кэрраном, правда, единственный способ это провернуть – дать влюбленным свободу.

– Пожалуйста, отпусти их…

– Поговорим позже, – и он встал.

– Кэрран!

– Что?

– Тебе самому полегчает.

– С чего ты взяла, что это меня вообще волнует?

Кажется, он хотел сказать что-то еще, но передумал и вышел.

Мне вдруг стало очень одиноко. Последний раз я так тосковала, когда узнала, что убили Грега. Я развязала пояс халата и улеглась. Вылазка в ванную и последующий напряженный разговор меня измотали. Царь Зверей должен позволить Кресту и Мьонг пожениться. Тогда я смогу все это выбросить из головы.

За окном почудилось какое-то движение, и я подняла голову. Ничего, просто посветлевшее перед рассветом небо. Мы ведь на втором или на третьем этаже, поблизости – ни одного дерева. Я легла обратно. Чудесно! Теперь меня мучают галлюцинации.

Тук-тук-тук.

Ривы вернулись?! Не может быть, девки стучать не станут. Я сползла с кровати и подошла к окну: ни решеток, ни сигнализации. Хотя кому здесь нужна сигнализация, если хозяева чуют каплю крови в пяти литрах воды? Да и в дом с монстрами рискнет сунуться только полнейший псих. Я отвернулась.

Тук-тук-тук.

Ладно, давай поиграем. Защелка на окне допотопная – железная, тугая. Придется задействовать обе руки. Я положила «Погибель» на подоконник.