Магический УПС, или Как обучить молодую Ягу

Мужчина превосходно чувствовал себя на природе, вскидывая руки вверх-вниз, следуя размеренным действиям. Может быть, ему недоставало неформальной обстановки, потому что по нему было видно, что он получает удовольствие. Ну, не могла я не заметить поджарые мышцы в плечах и спине, двигающиеся в такт его движениям, заблестевший пот, стекавший с его лба, упругий живот, составлявший идеальные кубики пресса. У меня так слюна по подоконнику закапает.

Видение было чересчур красочным для неокрепшего ума. Я с силой дернула занавески, желая прикрыть источник моих скрытых фантазий. Но не тут-то было. Разум, может, и отказывался от любования на крепкую фигуру Бойцова, зато сердце с мозгами абсолютно расходились во мнениях. Магия во мне забурлила, заметалась от головы до груди и решила, что сознание мне ни к чему. А я, подпитанная эмоциями, обладала весьма внушительной силой ведьмы.

Сорвала к чертям живописную ткань в цветочек, а вместе с ней карниз. И, кажется, выдрала нехилый кусок древесины с потолка.

– Караул! – Завопил Борис, грациозно ступавший по подоконнику до этого момента. – Тебя враг не добил, ты сама с жизнью распрощаться захотела?

Кот настолько испугался, что залез мне на шею, используя длинные и острые когти.

Отлично, у меня спина в синяках, ребра по кусочкам собраны, не хватало мне царапин на руках и шишки на лбу. Карниз-то упал на меня.

Вячеслав Алексеевич, услышав подозрительный шум, с невероятной скоростью, сравнимой только со скоростью света и кота, скрывающегося от неприятностей, забежал в комнату и застыл. Не мог пройти дальше. Щека у него дергалась, брови округлились, и я натурально стала бояться за профессора. К счастью, странное выражение, написанное у него на лице, превратилось в дикий хохот, а не в предвестники инсульта.

– Бабкина, перед твоим приездом я и не подумал, что требуется дом укрепить, – смеялся он, едва не складываясь пополам.

Ему смешно, а мне было обидно. Все еще завернутая в тюль, я продолжила наблюдать за предметом моего смущения. Теперь вблизи. Хватало лишь протянуть ладонь и можно было бы ощутить стальной пресс.

– Выйдете, – засопела я, собравшись. – Я случайно.

– Как скажешь, – улыбался Бойцов, убирая подальше легкую балку, стукнувшую меня по голове, – не сиди здесь долго, спускайся вниз. С меня печка и продукты, а с тебя готовка.

– Хорошо, – запищала я, мечтая скрыться где-то в подвале.

И надо же такому случится… волшебство вновь отозвалось.

Заскрипели половицы, пошли трещины и подо мной образовалась дыра в полу, в которую я моментально провалилась, вместе с орущим котом, занавесками и провожаемая ошарашенным взглядом куратора.

Падение было скорым, болезненным и не менее шумным, чем предыдущая ситуация. Хлопнулась я на стол, где предусмотрительный хозяин выставил посуду, чтобы ее сполоснуть от пыли. Еще повезло, что большая часть кухонной утвари была жестяной или глиняной.

– Тебя прокляли, что ли, Ульянка? – первым делом ко мне обратился фамильяр, проверив, что никто из нас не пострадал. – Или магия шалит?

Ответить ему не успела. Вячеслав Алексеевич, как радушный хозяин, тоже беспокоился за сохранность гостьи. Спустился бегом, правда, пользуясь лестницей, и заинтересованно спросил.

– Ульян, тебе настолько у меня не нравится, что ты подобным образом решила вернуться в больничное крыло? – выспрашивал он.

– Ничего такого, – хмуро потирала я пострадавший бок и старательно пряча лицо. – Переволновалась немного.

– Ага, переволновалась, – выступал рядом котище, зализывая невидимые никому раны. – Переволновалась, это маленькое недоразумение, а ты окончательно свихнулась. Может, тебе успокоительного, «Эйфорию», например?

Проходимец стрельнул глазами в сторону декана. Надеялся, видимо, что и ему пару капелек перепадет.

– Ладно, – выдохнул Бойцов, устало прижимая ладонь ко лбу и наверняка задумываясь о последствиях моего пребывания. – Но никакой «Эйфории». Давай я сам все приготовлю, а ты воды в чайник налей.

– Хорошо, – я слезла со стола и взяла предмет в руки. – А где брать воду?

– В колодце, Ульяна, он на улице, – указал на дверь мужчина, подойдя ко мне и положив руку на плечо. – Справишься?

Я хмыкнула и обиделась пуще прежнего. Делают из меня больную какую-то. Просто надо поменьше без рубашки разгуливать. Чего еще они ожидают? Что чайник взлетит и на куски взорвется?

Никто не тянул меня за язык, но снова со мной приключилась оказия. Я подумала о летящей посудине, и она, как я и представляла, взлетела вверх.

– Твою мать, – выругалась я, смиренно наблюдая за левитирующей кухонной утварью, но вспомнила, что пожелала после. – Ложитесь, скорее!

Очень вовремя я прокричала предупреждение. Злополучный чайник свистнул носиком, надулся, а потом, словно он футбольный мяч, закрутился под потолком и распался на множество кусочков с оглушительным звуком.

Настала тишина. Ошарашенный Вячеслав Алексеевич неверяще уставился на меня, потом на остатки его чайника, и снова на меня.