Магический УПС, или Как обучить молодую Ягу

Наконец-то, Анна Петровна перестала стискивать меня в смертельной хватке. Смертельной не из-за нее, а из-за убийственного взгляда Бойцова.

– Я Ульяна, Баба-Яга – пролепетала я. – Очень приятно.

Кажется, я сказала что-то лишнее, потому что лицо соседки нахмурилось. И небо, возможно, тоже. Видимо, что и в окрестностях Светлогорья махровым цветом расцветали противоречия, касающиеся магических существ. А ведь выглядит как приличная женщина. Какое отвратительная ограниченность ума.

– И мне, – Анна Петровна отошла на шаг и посмотрела в сторону своего дома. – Пойду я. У меня молоко убегает… наверное.

Так, оно еще и скисло, я уверена.

– Да ладно, оставайтесь, – настроение у Вячеслава Алексеевича приподнялось, и он мне подмигнул.  – Вместе письмо матушке напишем.

– Нет, Слав, что ты, – отмахнулась она. – Ульяна же невеста. Ей освоиться надо.

Соседка поспешно убежала, а преподаватель, не теряя времени, подтолкнул меня к входу.

– Не бойся, там никого нет. Никаких знатных дам с сомнительными рассуждениями.

– Я даже жалею, – забурчала я, отпуская кота побегать.  – Вы не говорили, что у вас есть мама.

– Смею заметить, что если человек рождается, в этом событии участвует двое: мужчина и женщина. Так что да, у меня есть мама. – По-моему, он надо мной смеялся.

– Да я не об этом, – развернулась к нему.

Бойцов такой… такой… Не скажешь по нему, что его кто-то в люльке лелеял и колыбельные напевал, я бы больше поверила, если бы он признался, что вырос в лесу и среди волков, отбирая добычу у своих собратьев. Про невесту зачем-то наплел.

И словно читая мои мысли, он продолжил.

– Не советую с матушкой знакомиться. Обычно, где она появляется, на полу сама собой образовывается пентаграмма.

Я так и не догадалась, говорил он всерьез или шутил, но расспрашивать про явление его антихрист… тьфу ты, родительницы дальше не стала. Меня заняло внутреннее убранство в доме и шальные мечтания о белом платье и алтаре. К счастью, Борис заметил мой отсутствующий вид и больно прикусил за ногу.

– Мы здесь по делу, а не на отдыхе, – напомнил он, явно изучив мое подсознание.

 Пихнув скелет подальше и делая вид, что ничего не произошло, я прошлась по домику. Было видно, что здесь давно никто не жил. Пыль лежала на поверхностях огромными слоями, а в холодильнике натурально повесилась мышь. Вроде бы все напоминало обычный деревенский домик, но исследуя гостиную, я обнаружила весьма впечатляющих размеров библиотеку.

– «Психология преступника», «мастерство допросов», «теория государства и права», – читала я заголовки книг, находящихся на полке в поле моего зрения. – «Как обрести внутреннего ребенка». – Внезапно. Не удержавшись, я вытащила томик со смешной обложкой и помахала им перед носом куратора. – И что? Нашли?

– Даже у себя в доме поселил, – одобрительно кивнул Вячеслав Алексеевич, явно намекая на меня. – Ты пока располагайся, твоя комната наверху, а я попробую раздобыть нам обед.

Божечки-кошечки, мои фантазии сбываются.

Мужчина ушел, оставив меня одну, но перед этим захватил топор, валявшийся в углу коридора. Удержавшись от разглядывания его прекрасного затылка в окне, я втащила свой чемодан на второй этаж. Борис вприпрыжку следовал за мной.

Как и везде, здесь было уютно, не очень убрано, но мило и веяло деревенским очарованием: забавные занавески в цветочек, кровать, застеленная лоскутным покрывалом, и сколоченная из непонятно чего мебель.

– И что, ведьма, – запрыгнул мой фамильяр на кровать, которая, я надеюсь, предназначалась мне. – Надолго мы намереваемся здесь задержаться?

– Пока опасность не уйдет, – пожала я плечами, разглаживая покрывало на постели. – Сама не знаю.

– Читай дневник, Ульянка, – намекнул котик. – Быстрее там разберешься, быстрее к обучению вернешься. Не люблю я Луку оставлять. Бедовый он, как и ты, впрочем.

– Мне тоже неспокойно, – нехотя призналась я. – Странные ощущения.

Сложно было осознать, какая буря происходит внутри меня. Мне было очень страшно и вместе с этим очень любопытно. В дневнике столько всего смешалось. И упоминания об артефактах, и о работе мамы, и даже обрывки об отце.

А еще меня дико смущала реакция на Вячеслава Алексеевича. Как продержаться возле него столько времени? Одно, когда мы вместе со всеми студентами грызем сложный гранит науки, а другое, наблюдать его в быту. Да я при его мужественном виде и клетчатой рубашке, одетой поверх футболки, уже растекалась лужицей. Как-то не готова я краснеть при каждом его шаге.

Он, кстати, напомнил о себе. Из окна послышались монотонные звуки, напоминающие мерное постукивание железа по дереву. Бойцов колол дрова, стянув с себя верх.

Честно? Лучше бы я не выглядывала.