Магический код

Хотя, тут же оборвал он ход своих мыслей, все равно случилось бы. Только не сейчас, а позже — может быть, завтра, через неделю или через месяц. Потому что желтый жираф с осколком внутри оставался. И все остальное тоже никуда не исчезло. Желтый жираф и слово «кошка» были частью ее жизни. Другой, прошлой жизни, в которой еще не было Ивана, и теперь эта прошлая жизнь как будто вернулась к ней и забрала ее обратно туда, где для Ивана просто не было места.

Только почему? И почему все-таки именно сейчас, именно сегодня, когда тому не было никаких видимых причин, когда все было хорошо и спокойно и сверху на них не падали никакие желтые жирафы?

Желтый жираф — это скелет в ее шкафу. У всех в шкафу скелеты, а у Дианы — желтый жираф.

Иван поднялся, пульт от телевизора соскользнул с колен и с гулким стуком упал на пол. Он наклонился, поднял его и выключил телевизор. Пересел в другое кресло и стал смотреть в окно. В стекло стучали мелкие и колючие снежинки. Он долго слушал, как они ударяются о стекло и отскакивают в черную пустоту опустившейся на город ночи. Часы показывали половину одиннадцатого. Он отвел от циферблата взгляд и снова стал смотреть в окно. Он думал о том, что завтра непременно сумеет до Дианы дозвониться, что будет звонить ей весь день и рано или поздно она все-таки не выдержит, снимет трубку. А если не снимет — он все равно отыщет ее, снова придет в спортивный зал и будет сидеть на скамейке в ожидании конца тренировки.

Он сумеет ей все объяснить. Она поймет, что желтый жираф не имеет для них никакого значения.

Иван все думал и думал об этом, пытался подобрать слова, те самые единственно правильные слова, которые сделают ее прошлое абсолютно безопасным для них. Которые сумеют отделить ее прошлое от настоящего и заставят принять это настоящее, а о прошлом забыть. Он все равно не отпустит ее. Не отпустит и не отдаст никому. Что бы ни случилось. Какую бы страшную тайну ни хранил в себе этот желтый жираф — он все равно окажется сильнее.

Снежинки продолжали биться в оконное стекло. Иван снова перевел взгляд на циферблат настенных часов. Часы показывали половину второго. Он уже не помнил, который был час, когда он прежде смотрел на часы. Иван попытался сообразить, что означает эта половина второго, поздно это или рано, пора ли ему уже идти на работу, день за окном или ночь. Не понял ничего — только черный прямоугольник оконной рамы подсказывал, что все-таки ночь.

Поднявшись, он решил пойти спать. Он не думал о том, что не сможет уснуть, просто за окном было темно и тихо, а значит, вполне логично было принять горизонтальное положение. Он зашел в комнату, не включая света, и не раздеваясь упал на постель. Постель была холодной и пахла Дианой. Он отмахнулся от навязчивых образов, снова поднялся, взбил и перевернул подушку, но подушка все равно пахла Дианой, и ничего с этим поделать было нельзя.

Это было невероятно — то, что она вдруг ушла. Этому невозможно было найти объяснения, особенно сейчас, когда он снова чувствовал аромат ее волос и ее кожи. Он не сомневался в том, что она была искренней, что в поведении ее, в ее словах, прикосновениях, поцелуях не было ни капли фальши, ни капли лжи. Она была здесь, потому что хотела быть здесь, с ним, и целовала его потому, что хотела его целовать, и говорила ему только то, что думала.

Что же, черт возьми, произошло?

Он не мог не думать об этом, хотя понимал, насколько бесполезны сейчас все его попытки о чем-то догадаться. Он оставил ее здесь, будучи уверенным, что застанет на месте, когда вернется. И он знал совершенно точно, что она не собиралась никуда уходить. Она собиралась подождать его десять минут, она собиралась стучать по батарее, если ей станет совсем скучно. Смотреть телевизор, слушать музыку, разглядывать его детские фотографии — но уходить она точно не собиралась. Значит, что-то случилось за те десять минут, пока он чинил этот дурацкий кран у тети Веры. Случилось что-то такое, что все изменило. Перевернуло мир в одну секунду, обратило цвета этого мира, сделав черное — белым, а белое — черным.

Мучительно хотелось утешить себя мыслью, что вскоре все благополучно разъяснится. И если бы не телефонный разговор с Лорой, он бы так и продолжал, наверное, тешить себя этой мыслью, и придумывать, как будет смеяться Диана, как она будет его спрашивать, заглядывал ли он под кровать, когда искал ее, и плести небылицы про злых волшебников.

Уснуть так и не удалось до самого утра. В шесть часов он поднялся с постели, абсолютно разбитый, долго стоял под холодным душем, выпил две чашки крепкого кофе и поехал на работу с твердым намерением вернуть Диану сегодня же. И пусть она не отвечает на телефонные звонки — он все равно найдет ее и сумеет объяснить, что не стоит бояться призраков и держать скелеты в шкафу.