Магические числа

– Она очень ядовитая, – сказал Кагот. – Кто отведает печень белого медведя, у того начинает шелушиться и слезать кожа, выпадают волосы.

– А мясо и все остальное? – спросил Першин, только теперь начиная постигать, что это его добыча, что это он является причиной такого необычного возбуждения у сдержанного и молчаливого Кагота.

– Мясо и все остальное можно есть сколько угодно! – весело сказал Кагот.

Он не рубил мясо, а ловко, следуя суставам и сочленениям, разделял кости, как бы разбирая тушу на составные части.

Закончив работу, он соорудил из шкуры подобие мешка и поместил в нее часть мяса и внутренностей.

Небольшой спор вышел, когда надо было решать, кто будет тащить нерпу, а кто медведя. Медвежья шкура с завернутым в него мясом была куда тяжелее нерпы и к тому же хуже скользила по льду.

– Раз уж это я добыл, то я и должен тащить, – сказал Першин и взялся заупряжь.

Кагот помог правильно надеть на грудь ремень, и они двинулись к берегу.

Заря пылала прямо на юге, словно показывая дорогу домой. Першин, преисполненный гордости, не ощущал тяжести добычи. Точнее, она была ему только в радость, и он не отставал от идущего впереди Кагота.

– Боги оказались очень добры к тебе, – сказал тот, когда они, остановившись отдохнуть, присели на застывающую медвежью шкуру.

– А может быть, не боги? – задорно спросил Першин.

– Ты не должен так говорить, – укоризненно покачал головой Кагот. – Удача – зависит не только от человека. Конечно, и охотник тоже должен быть достоин своей добычи, но все же без морских богов дело не обошлось.

– Ну пусть будет так, – снисходительно согласился Першин, преисполненный доброты. – Будем считать, что боги преподнесли нам новогодний подарок.

– Ну конечно! – вдруг догадался Кагот. – Именно так и есть! Боги узнали, что наступает твой Новый год, и послали тебе удачу!

– Новый год наступит не только для меня, а для всех людей на земле. А подарок – тоже для всех, – сказал Першин.

– По нашему обычаю шкура принадлежит тому, кто добыл зверя, – сказал Кагот, – а все остальное делится между людьми становища.

– А семья Гаймисина живет только тем, что вы добываете? – спросил Першин.

– Умкэнеу иногда выходит на охоту, – ответил Кагот. – Особенно летом, когда охотимся на моржа. А так Гаймисину больше не на кого надеяться. Когда у нас с Амосом нет добычи, нет еды и у них.

– А часто случается, что вы голодаете? – спросил Першин.

– Бывает, – ответил Кагот. – Особенно когда нет зимних запасов, нет моржей на осеннем лежбище. Тогда худо: жди смертей и болезней. Этот год у нас хороший: в хранилищах еще много кымгытов и, если будет хорошая зимняя охота, копальхена хватит и на следующий год.

– А когда голодаете, едите собак? – спросил Перший.

– Нет! – испуганно воскликнул Кагот и, помолчав, добавил: – Это все равно что людоедство. Такое бывает только с теми, кто теряет разум. Однако когда такой человек образумится, он ищет смерти. Першин вспомнил описание путешествия Амундсена к Южному полюсу, его тщательные расчеты, в которые входило использование собак не только в качестве корма оставшимся собакам, но и для питания людей. Но ничего не сказал Каготу, чтобы не портить его впечатления от норвежца.

В тот вечер в яранге был настоящий праздник. Каляна тут же поставила на огонь большой котел, чтобы сварить свежей медвежатины, а Кагот сказал Першину:

– Ты должен пригласить всех соседей на трапезу.

– И тангитанов с корабля тоже, – напомнила Каляна. – Иначе боги разгневаются и больше не пошлют тебе удачи.

Першину ничего не оставалось как отправиться сначала по ярангам, а потом и на «Мод».

Известие об удаче Першина искренне обрадовало всех членов экспедиции. Амундсен сказал:

– Если такой обычай у местных жителей, то надо его уважить. Мы обязательно придем на трапезу.

Пока Першин приглашал гостей, Кагот переоделся, взял в руки жертвенное блюдо и, накрошив в него немного медвежьего мяса, смешанного с кровью, вышел на берег моря.

Прежде чем разбросать по льду жертвенное угощение морским богам. Кагот постоял, ожидая того особого состояния, которое нисходило на него и выливалось словами:

Великим даром обрадовали вы человека,
У которого кожа остается по-детски светлой,
У которого волос густо растет отовсюду
И речь его незнакома живущим у моря.
Вы счастье послали ему, добычу – умку послали,
Из вас двоих, кто охотился, выбрали вы его…
Но не гневайтесь, боги, что жертву я приношу,
Ибо древний обычай неведом ему, тангитаяу…