Магические числа

– Далеко ли держите путь?

– Едем мы издалека, с Анадыря-реки, уже давненько, как только выпал первый снег, – ответил Анемподист. – Алексей Першин, – он кивнул в сторону желтоволосого товарища, – остается здесь, в вашем селении, а мы с Николаем Терехиным двинемся далее, к устью Колымы, а оттуда в Островное, поближе к ламутскому народу.

Терехин на вид был много старше Першина, черноволосый, с маленькими, аккуратно подстриженными усиками. Он был очень худой, и скулы на его щеках, казалось, вот-вот прорвут тонкую кожу.

– По каким делам путешествуете? – спросил Кагот, помня те слова, которые ему успела шепнуть Каляна.

– Главное наше дело в том, чтобы передать людям Чукотки весть о том, что в России победила социалистическая революция и установилась власть трудового народа в лице главной политической силы – партии большевиков, – ответил Алексей Першин, и эти слова в устах Анемподиста Парфентьева прозвучали на чукотском языке так:

– Большая новость путешествует сейчас с нами: во всей российской земле самые бедные стали самыми сильными.

– Как это им удалось? – удивился Кагот.

– Что удалось? – переспросил Анемподист.

– Бедным стать самыми сильными?

– Под руководством новых людей, – объяснил Анемподист, – большевиков.

– А кто эти большевики? – продолжал допытываться Кагот.

– Из бедных – мудрейшие! – ответил Анемподист.

В его устах длинные фразы русского удивительным образом сокращались, вмещались в два-три чукотских слова.

– Ничего не пойму, – пожал плечами Кагот. – Какие же они мудрейшие, если они до сих пор терпели власть богатых? Или они неожиданно прозрели?

– Вот именно так – прозрели, – кивнул Анемподист. – С помощью большевиков.

Кагот догадался, что Анемподист сам не больно много знает о новой власти и в особенности о большевиках, и подумал про себя: зачем этому анадырскому чуванцу вмешиваться в дела тангитанов? Наверное, они сами разберутся между собой, где у них власть бедных, а где сила богатых. Но вслух об этом не сказал. Он вышел из яранги и принес большой котел, куда налил свежей, натаянной из пресного льда воды, чтобы сварить в нем нерпичье мясо.

Но, как оказалось, Анемподист еще не все сказал про новые дела тангитанов. Он продолжал:

– Алексей Першин остается здесь не только представителем новой власти, а также учителем…

– Учителем? – Кагот с любопытством поглядел на русского. Покойный Амос, чье имя теперь носил сосед, был куда старше, когда его стали называть учителем.

– Не гляди, что он такой молодой, – заметив иронический взгляд Кагота, сказал Анемподист. – Все люди новой власти – люди молодые, потому что сама власть молодая.

– Ну понятно, – кивнул в знак согласия Кагот, – молодые всегда бедные, откуда им накопить за короткое время богатства? Но откуда у него мудрость, чтобы стать учителем?

– Он знает грамоту…

– Многие тангитаны знают грамоту, – заметил Кагот, который еще не так давно всерьез полагал, что умение наносить и различать следы человеческой речи на бумаге такая же природная и естественная особенность тангитана, как его белая кожа и обильная растительность на лице.

– Знание грамоты он хочет передать нашему народу, чтобы открыть путь к мудрости, – продолжал Анемподист.

– К какой мудрости? – спросил Кагот, вспомнив, как сегодня на морском льду в одиночестве он размышлял о том, куда девается прошлое и чем питаются внешние силы. Неужто этот молодой огненноволосый молодой человек знает такие вещи?

– Ко многим знаниям, – уклончиво ответил Анемподист и недовольно заметил: – Ты много задаешь вопросов, а этого и тангитаны не любят. Ты больше слушай, и тогда будет хорошо. Главное – они обещают щедро торговать!

Каляна приступила к разделке подтаявшей нерпы. Сначала она сделала надрез по всей длине туши от горла до задних ластов. От срединного разреза повела два, отходящих к передним ластам, а затем пластом сняла больше половины нерпичьей шкуры вместе с толстым слоем жира, обнажив черно-красное мясо. Дальше она вскрыла грудную клетку и, отрезая лакомые куски, принялась заполнять висящий над костром котел.

В чоттагин вошел Амос. Он поздоровалсяс Каготом и сказал:

– Это я послал гостей к тебе. Тут просторнее да малышка только одна, а из-за моих двух сорванцов гости не смогут хорошенько отдохнуть.

– Слыхали ли они что-нибудь о революции? – спросил через Анемподиста Николай Терехин.

– Мы слышали, что тангитаны дерутся между собой, что Солнечного владыку скинули, что никак без него не поделят власть, – ответил Амос, – а больше новостей в нашей стороне не было.

– Мы представляем революцию, – значительно заявил Терехин. – Революцию, которая совершена на благо трудовому народу.

– Это хорошо, – кивнул Амос.

– Что хорошо? – спросил Першин, немного понимавший по-чукотски.

– Хорошо, что будет хорошо работающим людям, – пояснил свое одобрение Амос и тут же спросил: – А те, кто не работает? Каково им будет?

– Те не будут есть, – пояснил сам Анемподист. – Так сказано в главном законе революции, установленном Карлом Марксом.

– Да-а? – с оттенком огорчения протянул Амос. – Что же, им дохнуть с голоду?

– Выходит, так, – кивнул Анемподист.