Магелланы с берегов Неженки

— Да нет, никто вроде. Впрочем, этот парень из восьмого класса, старший лесничий, интересовался, как это нам с тобой удалось столько шишек собрать.

— Кто, Мелькин?

— Ага…

Венька впился глазами в Олави и затормошил приятеля:

— А ты… ты что ему сказал?

— Я ему грабли свои показал. Потом все ребята смотрели. Им грабли тоже понравились. Обещали себе такие сделать.

— А больше Мелькин ни о чем не спрашивал?

— Нет.

У Веньки немного отлегло от сердца, но тревога не проходила. Ему казалось, что Мелькин неспроста обратил внимание на их мешки. Что-то, видимо, он знает. И все же в глубине души Рюхин был доволен, что догадался вовремя уйти и вместо него ответ держал Олави.

«Пусть теперь поищут, кто шишки у Калитиной стянул, а я пока в лес ходить не буду», — соображал про себя Рюхин.

На следующее утро в школьном коридоре вновь толпились ребята. Там был вывешен приказ по лесничеству:

«Приказ № 2

по Ташканскому школьному лесничеству

от 15 декабря.

Категорически запрещаю для сбора шишек срубать деревья и ветки. В случае невыполнения данного приказа виновного, исключить из лесничества сроком на три месяца. Шишек от него не принимать и на основании советского законодательства штрафовать за каждое срубленное дерево.

Старший лесничий Ташканского школьного лесничества Владимир Мелькин».

Протиснувшись сквозь толпу ребят и прочитав приказ, Венька Рюхин присвистнул и ядовито заметил:

— Вот вам и лесничество! Извольте сразу и штраф платить. Нет, я еще в первый день говорил, что из этого ничего не получится. Ха-ха…

После уроков Олави и Венька шли домой вместе.

— Приказ читал? — издалека начал Венька. Ему не терпелось узнать, что думает об этом Олави.

— Читал.

— Ну и что? Пойдешь к Мелькину и скажешь: «Рюхин срубил дерево?» — Венька испытующе глядел на Олави.

— Не знаю… Может быть, и пойду…

— Да-а, ничего себе, — протянул Венька. — Выходит, на своего закадычного друга доносить пойдешь?

— Почему на друга? Я на тебя доносить не собираюсь. Ведь мы оба виноваты. Обоим и отвечать. Только вот не знаю, сколько дерево стоит. Денег-то у меня нет, не накопил еще.

— Та-ак, значит, уже решил. И про штраф не забыл, — промолвил Венька. — Ну что ж, иди доноси, я тебе в приятели не навязываюсь. С этого дня ни я тебя не знаю, ни ты меня.

Венька свернул в переулок, остановился и крикнул:

— Очень ты мне нужен, капиталист!

Олави посмотрел ему вслед и с тяжелым сердцем направился к дому. Он сетовал на себя за то, что не остановил тогда Веньку и дал ему срубить дерево. А теперь тот же Венька считает его доносчиком и не хочет дружить с ним. Олави угнетало и другое: он не знал, как посмотрят на это дело в школе, что скажет директор. Да и у отца могут быть неприятности. Ему только что дали новенький трактор, а тут сын нарушает советский закон. И Олави решил молчать.

Несколько вечеров подряд Володя Мелькин провел в школе. Ползая на коленях по полу, где был расстелен большой, склеенный из нескольких кусков лист бумаги, он старательно рисовал план школьного лесничества. И вот сегодня яркая карта лесничества украсила стену пионерской комнаты.

На ней было обозначено все: и лесные просеки, и вырубки, и гарь, где в прошлом году бушевал лесной пожар и ребята вместе со взрослыми целый день боролись с огнем. Южной границей участка школьного лесничества стала речка Неженка. А две лесные ламбы, синевшие в центре карты, тоже перешли теперь к ребятам.

Василий Егорович не пожалел для школы леса. Девятьсот гектаров площади отвел он пионерскому лесничеству.

Но пока еще никто из ребят не знал, что же им делать в этом лесу, какую работу должны вести бригады. Ясно было одно — зимой надо собрать как можно больше шишек.

Первое занятие кружка лесоводов решено было провести в субботу. Ребята с нетерпением ждали этого дня. Сразу после уроков все прошли в спортивный зал, расставили там стулья, скамейки, принесли карту лесничества, повесили ее на стене, И зал как-то сразу преобразился.

Вечером, когда все были в сборе, в зал вошел Семен Аркадьевич Шелест. Он принес с собою несколько плоских коробок и разложил их на столе. Ребята вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, что же в коробках. Но уже через несколько минут, увлеченные рассказом ученого, ребята забыли о них.

— Три года назад, — начал Аркадий Семенович, — над нашим городом пронесся небывалой силы ураган. Ветер заворачивал жестяные листы на крышах, опрокидывал афишные тумбы, ломал флагштоки на зданиях и рвал провода. Тропической силы ливень превратил улицы в бурлящие потоки. Потом ливень сменился таким крупным градом, что кое-где в домах выбило стекла.