Маг крови 3

— Файнаэльена Лойса из дома Пурпурного Шипа по прозвищу Чёрная Смерть.

Ко мне не сразу пришло понимание, что я уже слышал это имя и прозвище ранее. Прошла минута, прежде чем в тяжёлой голове родилась мысль–понимание–воспоминание.

— Хагха была права… и ты её убила за это.

— Права, да, — подтвердила эльфийка. — Но убила я её за другое. Эта человеческая подстилка отправила письмо своим соратникам, где упомянула про меня и попросила помощи в освобождении от рабской печати. Письмо я перехватила, но не уверена до сих пор, что то было одно. Пришлось девчонку прикончить и представить всё так, что во всём вина ошейника. Это оказалось совсем не сложно с её–то статусом чёрной рабыни. Удивительно, как шутят иногда боги: в одном месте очень далеко от своих домов сумели столкнуться два врага, которые знали друг друга. Да ещё враги, с которыми поступили их недоброжелатели одинаково, то есть, сделали бесправными безвольными рабынями…

— Как ты освободилась сама от кольца? Тебе кто–то помог? Ты сумела как–то обойти печать? — сквозь зубы спросил я, перебив её.

— Благодаря тебе, — девушка показала мне заколку из сундука, найденного в болоте. — Честно признаться, я боялась, что ты догадаешься про то, что эти украшения избавят меня от позорной печати. Я не смогла сдержаться и упомянула, что они лечат ауру, к которой и цепляется рабское заклинание. Но вы, иные, такие глупые. Ты даже не понял, что мне подарил.

— Почему ты не ушла сразу, как только избавилась от печати? Я же правильно понимаю, что на момент появления Хагхи ты уже не была рабыней и могла игнорировать мои приказы?

— Я хотела появиться дома не с позором, а с победой! — с каким–то пафосом произнесла собеседница. — Например, с сотней эльфийских жемчужин и жертвой для кровавого ритуала. Догадываешься, какую роль ты вскоре сыграешь, и чей череп окажется здесь? — она повела рукой в сторону кошмарного частокола.

— Эльфы приносят жертвы?

— Приходится. Наши мелорны нуждаются в крови сильных существ. Человеческих магов, шаманов орков, старых вампиров. Иначе они станут пожирать нас, эльфов. Эта наша сила и наша слабость…

— Файнаэльена Лойса!

Чей–то окрик оборвал девушку на полуслове, заставив её вздрогнуть и съёжиться.

С трудом повернув голову на звук, я увидел ещё одного эльфа. Это был высокий мужчина возрастом тридцать пять или сорок лет по человеческим меркам. Он был одет во что–то похожее на одеяние католических кардиналов, какими я себе их представляю. По крайней мере, нечто похожее я видел в советском кино про мушкетёров. Только цвет одежд был оливковый с какими–то сверкающими искрами. Длинные белоснежные волосы эльфа расплескались по его плечам. В левой руке он держал деревянный посох из тёмной древесины, на ладонь возвышающийся над головой владельца. Весь его вид испускал уверенность, властность, торжественность и силу.

— Простите меня, и’куэль, — тут же согнулась в низком поклоне Ли… Файнаэльена.

— Твоё время вышло, — произнёс эльф, потом отвернулся от девушки и шагнул к частоколу, в котором тут же появился проход. Только после этого эльфийка распрямилась и последовала за ним, бросив на меня мстительный и многообещающий взгляд. Спустя несколько секунд я вновь остался под мелорном в одиночестве. Частокол не только ограждал от взглядов, но и полностью отрезал все внешние звуки.

— Ещё посмотрим, кто тут станет кровавой жертвой, — совсем тихо прошептал я, бросив взгляд в сторону закрывшегося прохода. — Не того вы выбрали на роль агнца для заклания, длинноухие ублюдки.

Телом я всё так же не владел. Лишь кое–как мог шевелить головой, и то с большим трудом, да пользоваться худо–бедно речью. Общаться мне не с кем на данный момент, но подвижность челюстного аппарата была кстати.

— М–м–м, — я не сумел сдержать стона, когда левыми клыками прокусил себе кончик языка. До крови. — Фуки… уфафтые… ненафифу…

Рот стал наполняться кровью, но слишком медленно для моих целей, так как я не знал, когда моё одиночество вновь прервут. И потому пришлось опять кусать самого себя. Боль была страшная. Сознание мутилось, дважды я чуть не подавился и не проглотил кровь, которую собирал во рту для своего спасения.

— Пфе, пфе!

Я повернул голову набок и несколько раз плюнул кровью в резные фигурки, стараясь, чтобы красная жидкость полностью покрыла их.

— Пфе, пфе…

После второго захода я потерял сознание от напряжения. К счастью, пришёл в себя быстро и продолжил зачаровывать поделки неведомого мастера, созданных им из старых мёртвых корней мелорна.

Первой ожила одна из змеек. Вот только что была красивая фигурка, выглядевшая почти живой, и вдруг — стала таковой на самом деле.

— Ко мне… куфай, — прошепелявил я сквозь зубы, отдав приказ своему созданию. Змейка соскользнула с корня и спустя пару ударов сердца заползла мне на грудь, а потом вонзила мне в шею клыки, вырвав из меня стон и… пустив в мои вены яд.