Маг крови 3

— Хорошо, дядя, — хмуро кивнул ему в ответ парень и бросил на меня косой взгляд, полный злости и досады. — Я оставлю вас.

Мужчины поднялись из–за стола и вернулись на свои места только тогда, когда за принцем закрылась дверь.

— Граф, стоило ли его злить? Чего ты добивался, выводя из себя его высочество? — поинтересовался у меня коннетабль.

— Ничего, — ответил я собеседнику. — Просто принц взял неверный тон, посчитав, что я не настолько высокороден, чтобы общаться со мной с достоинством. Для меня он лишь сын моего сюзерена, никак себя не проявивший ранее. Не более.

— Он принц, — влез в наш разговор первый маршал. — Этого достаточно.

— Мне нет, — опять полез я в бочку. — Господа, я хочу закончить этот бессмысленный разговор и вернуться к своим людям, после чего отправиться в свой феод. В столице меня больше ничего не держит, а вот дома слишком много важных дел, которые без меня никому не решить.

Коннетабль глубоко вздохнул, на пару секунд прикрыл глаза и следом сказал уже менее резко, смягчив тон.

— Разумеется, граф, тебя никто не держит в этой комнате. Но хочу напоследок рассказать тебе кое–что. Это важно.

— Хорошо, я выслушаю вас, — кивнул я и вопросительно посмотрел на герцога.

Глава 9

Обратная дорога из столицы в свой родной феод прошла без малейших эксцессов. Коннетабль был так любезен, что предоставил мне проводника, который провёл грузовики по более удобному пути, чем тот, которым я воспользовался по пути на бал. Не пришлось ставить под угрозу главный королевский тракт, мощённый брусчаткой, и не было потрачено время на создание пути через реки и овраги.

Но как оказалось, неприятности просто решили за мной не бегать. Они ждали меня дома.

Едва только увидев Лину, которая выскочила из дома навстречу мне, встречая, я сразу понял: произошло что–то очень плохое, пока меня не было.

— Что случилось? — задал я вопрос сразу после приветствия.

— Хагха умерла, — грустно произнесла девушка. — Её убил тот дурацкий ошейник.

— Как? — не поверил я. — Не могло такое произойти.

И тут же понял: ещё как могло. С Линой несколько раз случалось, когда она нарушала мои распоряжения. Причём, не специально, просто по незнанию или машинально выполняя какие–то привычные дела. Они шли вразрез с моими указаниями, но поощрялись прежними хозяевами. Вообще запретов, которые заканчиваются смертью раба не очень много, но они есть, и нарушить их носитель рабской печати, всё–таки, может. Всегда я оказывался рядом с управляющей и отменял наказание. А тут…

«Дурак, почему не передал право приказывать Хагхе кому–нибудь другому, пока меня нет дома?», — со злостью подумал я про свою недогадливость. Моя ошибка стоила жизни хорошему человеку. — С Максимом что? Как он?

— Очень сильно переживает. Вас ругал, позавчера стал пить водку и вино, — сообщила управляющая. — Я ему решила не мешать.

— Сейчас он где?

— У себя, спит.

— Понятно… а как вообще случилось, что Хагха умерла? Рабская печать наказывает своего носителя смертью только в некоторых случаях, и их не так уж и много.

Лина тяжело вздохнула и совсем тихо сказала:

— Мне кажется… нет, я почти уверена, что она сама себя убила.

— Что? — воскликнула Аня, которая стояла рядом и внимательно слушала наш разговор.

— Не может быть?! — не поверил я. — Самоубийство запрещено рабской печатью. Она не убьёт, а накажет жуткой болью. Тебе ли не знать этого.

Та поморщилась, вспомнив не самые приятные моменты из своей жизни в статусе «чёрной» рабыни.

— Дело в том, что я и до рабства была из простонародья и привыкла находиться в услужении. Обучения по ухаживанию за благородными дамами просто помогли стать не такой скованной в присутствии знати, расширили кругозор и… вскружили голову, из–за чего и получила вот это украшение, — Лина показала чёрное кольцо на пальце, знак «чёрной» рабыни. — А Хагха была воином — гордым, сильным, привыкшим рисковать своей жизнью и мечтающей погибнуть в бою и со славой. И вдруг такое событие. Она и на меня наговорила не потому что узнала меня, а больше от злости и отчаяния. Когда вы уехали к королю, то мы с ней не раз разговаривали. Она мне призналась, что те обидные слова вырвались случайно, и попросила за них прощение. Я даже почти решила, что скоро станем хорошими подругами, ведь наши судьбы такие похожие, но — увы. Три дня назад её нашли мёртвой с ошейником, глубоко врезавшимся в её шею. Тут даже несведущий человек понял бы, что это он и убил её.

— Странно, она совсем не выглядела человеком, который хочет умереть, — с недоумением произнесла Аня.

— И я не заметила такого, — опять вздохнула Лина. — Эх, если бы я поняла сразу, что она просит прощения не просто так, а хочет уйти из этого мира без груза на душе от несправедливых обид.

— Где её тело? — спросил я.

— В землянке за стеной посёлка, там сделали отдельный морозильник для тела. Хоронить не стали до вашего возвращения.

— Проводи, хочу посмотреть сам.