Маг и его кошка

– Не собираюсь валить вину на обстоятельства. Считайте, я просто испорчен и с детства решил быть наказанием миру. Может, хватит обо мне? Давайте о вас, сеньорита. Назовите трех самых ужасных людей в вашей жизни. Кроме меня, разумеется.

За беседой мы поднялись на холм. Отсюда открывался восхитительный вид на замок. Я спрыгнул с лошади и поймал ее в объятия, наслаждаясь этой дозволенной секундной близостью.

– Люблю встречать здесь закат. Знаете, если бы я штурмовал Рино, то непременно расположил бы войска на этих холмах.

Девушка аккуратно высвободилась. Я не стал препятствовать.

– Вы воевали, лорд Элвин?

– Было дело. Но не обнаружил особого таланта к этому занятию.

Мы прошли к началу склона сквозь заросли дрока. Франческа опустилась на землю, расправив юбки. Мы сидели в молчании, только гудение пчел нарушало тишину.

– Вы были правы. Здесь красиво. И удивительно спокойно. Почему я раньше не замечала?

– Некоторые вещи приходят в одиночестве. Одиночество – большое благо, Франческа, хоть люди часто этого и не осознают. Представьте, что справа хихикает Бьянка Фальцоне и рассказывает глупости, как она имеет обыкновение делать. А слева вдова Скварчалупи нудит, что приличной леди не подобает сидеть на земле.

Девушка засмеялась.

– Вы говорите и делаете ужасные вещи. Но мне почему-то нравится вас слушать. Почему?

– О, тому много причин. Вам скучно здесь, в Рино, а я – неплохое развлечение хотя бы потому, что не похожу на ваше окружение. Вы умны, я предоставляю пищу вашему разуму и фантазии. Я не пытаюсь угодить, повторяя то, что вы желаете слышать. На моем фоне легко ощутить себя средоточием добродетели и упиваться осознанием своей моральной чистоты. Но главное – я веду себя так, как вы втайне хотели бы, но никогда не осмелитесь.

– Что?! – она даже вскочила в негодовании. – Вы лжете или бредите!

– Успокойтесь, Франческа. Сядьте. Зачем столько эмоций? Вы же умная девушка – судите сами. Я говорю и делаю только то, что хочу. Не завишу ни от воли отца, ни от глупых правил. И при этом небеса не рухнули на землю, я принят и признан в обществе, мне прощают то, что вряд ли простили бы вам. Я свободен и сам выбираю, как жить. Не этого ли вы добивались, когда пытались бежать с Лоренцо?

Девушка открыла рот, но так ничего и не сказала. На лице ее отражалось глубокое возмущение.

– Да, при этом я эгоистичен и равнодушен к чувствам других людей. Но разве можно сказать, что вы, задумывая тайную свадьбу, заботились о ком-то, кроме себя? Или будете рассказывать сказки про неземную любовь?

– Вы неправы. Я любила Лоренцо.

– Один мой знакомый цинично утверждал, что любовь придумали поэты, чтобы не платить деньги.

– Фу, это отвратительно. Ваш знакомый испорчен еще больше вас.

– Да, это так.

– Разве вы никогда не любили?

– Один раз. И то не уверен, что не путаю это чувство с чем-то иным.

Мне неплохо знакома влюбленность. Очарование, когда выдуманные достоинства женщины затмевают весь свет, смешиваясь с желанием обладать таким сокровищем. Приходит легко и уходит незаметно, оставляя чувство утраты чего-то ценного.

Я далек от того, чтобы путать это с любовью.

– Видимо, она вас отвергла.

– Глупости.

– Почему глупости? Все сходится. Вас отвергли, и вы ожесточились.

– Прекратите этот дешевый фарс. Так бывает только в романах. Ни один нормальный мужчина не станет мерзавцем просто из-за отказа женщины, если уже не был им изначально.

– Тогда почему вы не женились на той, которую любили? А может… она умерла?

– Нет. Она жива и, надеюсь, здорова. Сеньорита, вы же видите – я не хочу это обсуждать. Почему пристаете с расспросами?

Она потупилась:

– А почему вы злитесь, когда я об этом говорю?

Злюсь? Забавно, мне казалось, что я умело скрываю свои чувства. Что же, это по-своему неплохо, что Франческа так проницательна. Мне не хотелось ей врать.

– В следующий раз расскажу сентиментальную, насквозь лживую историю. Надеюсь, она удовлетворит ваше любопытство.

Она надулась и отвернулась, мазнув мне по щеке пушистой прядью. Я любовался тем, как солнце играет золотыми искрами в ее распущенных волосах. Хотелось поцеловать эти сладкие губы, но что-то в поведении девушки говорило – рано. Поспешив, я рисковал все испортить.

– Спросите меня о чем-нибудь другом, – предложил я.

Она тут же повернулась, словно только и ждала этого предложения.

– А сколько вам лет, лорд Элвин?

– На моей родине считают по зимам.

– Так сколько вам зим?

– Точно не помню. Сбился со счета.

Она снова надулась:

– Глупая шутка.

– Вы правы. Тридцать две.

– И вы никогда не были женаты?

– Нет. Боги миловали.

На самом деле я был женат трижды, но так и не понял, что люди в этом находят. Выйдя замуж, прелестные женщины поразительно быстро превращаются в сварливых мегер, считающих себя вправе устраивать сцены ревности и вопрошать, где ты пропадал последнюю неделю.

– Почему вы так говорите? Неужели вам не хочется наследника? Мне казалось, об этом мечтают все мужчины.

– Чтобы наплодить детей, не нужно жениться. Да и потом, для продолжения рода у нас есть Мартин. Будущему маркграфу Эйстерскому сейчас около пятнадцати – вылитый братец в молодости.