Мафиози и его одержимость (ЛП)

-Обещай мне, что ты никогда не позволишь, чтобы с Мэлори что-нибудь случилось, - сказала я, останавливаясь на лестнице.

-Обещаю, - ответил отец.

Мое тело задрожало от боли, и еще одна слеза скатилась по щеке. На этот раз я вздернула подбородок. И тогда я сделала шаг вперед—к человеку, который хотел овладеть мной, уничтожить меня.

- Мышка.

Я молча ахнула, когда боль пронзила мое тело. Голос Виктора. Такой мягкий—и далекий, далекий, как будто он был глубоко под водой. Я едва могла его расслышать. Может быть, я не слышала. Может быть, это был мой сон.

Рука Виктора сжалась у меня на затылке. Не настолько сильно, чтобы причинить мне боль, но в его хватке чувствовалось властное давление. Мои глаза резко открылись, мой взгляд остановился на его губах.

- Посмотри на меня, Валери.

Я посмотрела в его глубокие шоколадно-карие глаза.

Мои губы приоткрылись, и я сделала глубокий вдох, прежде чем прошептать. - Раньше я... танцевала. Пока это...не украли у меня.

Глава 35

Валери

Я и не подозревала, что мои слова способны так сильно ранить. Раньше я танцевала. Пока это не украли у меня. Правда была горькой на вкус, и я ненавидела то, что она была моей реальностью. Я ненавидела то, что когда— то у меня было всё, а потом в считанные минуты я потеряла всё это.

И я ненавидела Виктора за то, что он напомнил мне о том, что я потеряла.

Мои балетки были спрятаны. Они были напоминанием о том, что я могла бы иметь. Другое начало, другое настоящее и другое будущее.

Я хотела держать это под замком, но как долго я должна была держать свое прошлое похороненным? В один прекрасный день правда должна была выйти наружу. Но сейчас я не была к этому готова.

Виктор провел рукой от затылка к щеке, приподняв мое лицо, чтобы заглянуть мне в глаза. Он что-то искал, не отрывая от меня взгляда. Потом он вздохнул, и его лоб снова опустился на мой.

Мое сердце колотилось, как всегда, когда он прикасался ко мне. Так нежно и так сладко. Он обращался со мной так, словно я была для него драгоценной. Глядя в его глаза, пронизанные таким количеством невысказанных эмоций, я поверила в это. Я верила в него.

Виктор погладил меня по щеке, прежде чем заговорить. - Поговори со мной. Я хочу знать, Валери. Я хочу знать о тебе всё.

- Мне так много нужно сказать, Виктор. Я...не знаю...с чего начать, - ответила я. Инстинктивно мои руки обхватили его талию, мое тело прижалось к нему.

Он повел нас назад, пока мои ноги не коснулись кровати. Я села, положив руки на колени и нервно теребя ткань платья.

Вместо того чтобы сесть рядом со мной, Виктор опустился на колени.

Он приподнял мое длинное платье, пока оно не оказалось у меня на бедрах. Не дожидаясь моего ответа, он устроился между моих ног. В этом положении мы были ближе. Он опустился передо мной на колени, наши лица оказались на одном уровне, наши глаза встретились и не дрогнули.

Виктор взял мои руки в свои и слегка сжал. Его губы шевельнулись, и я быстро перевела взгляд туда, чтобы уловить его слова. - Начни с самого начала, детка.

Так я и сделала.

Я рассказала ему, как сильно люблю танцевать.

Я рассказала ему, как дышала балетом с утра до вечера. До тех пор, пока мои ноги не начинали болеть и пальцы не начинали кровоточить. Пока у меня не перехватывало дыхание и ноги не переставали ходить.

Для меня, балет и я—мы не были двумя разными понятиями. Без одного другого не существовало. Мы были единым целым. Мое тело двигалось в такт музыке, не думая, теряясь в ее ритме. Я чувствовала её в биении моего сердца. Каждый шаг глубоко врезался в мой мозг.

А потом я рассказала ему о хороших новостях. Тех самых, о которых я так и не успела рассказать родителям.

Комната наполнилась моими сдавленными криками. Слеза скатилась по моей щеке прежде, чем я смогла остановить себя. Но вместо того, чтобы оставить одинокий мокрый след, как раньше, в моей комнате—на этот раз, был кто-то, чтобы смахнуть их.

Пальцы Виктора нежно коснулись моих щек, и он большим пальцем смахнул мои слезы. Упала еще одна капля, и он поймал ее, на этот раз губами.

Его губы так нежно скользили по моей коже. А теперь я плакала совсем по другой причине. Почему он должен быть таким...милым?

Такой человек, как он,—в котором было столько тьмы и в то же время столько нежности. Он был и светлым, и темным. Он был одновременно ангелом небес и дьяволом ада. У него была сила сокрушать кости и в то же время чинить разбитое сердце, кусочек за кусочком.

-Ты такая храбрая, ты знаешь это? - пробормотал он. Мой взгляд упал на наши сплетенные пальцы.