Мафиози и его одержимость 2 (ЛП)

Я оглянулся на Алессио. Мой Король. Человек, которого я поклялся защищать любой ценой. Я был всего лишь маленьким ребенком, когда мы стали неразлучны, когда я осознал тяжесть своего долга в качестве его заместителя. Мы не вышли из одной утробы, у нас не было одинаковых отцов, но тем не менее мы были братьями.

Я вспомнил время, когда мы впервые убили вместе. Нам было двенадцать. Это было мое первое убийство, а для Алессио-третье. Его удар был точен, мой-слегка неточным. Его нож попал в сердце, мой-в артерию рядом. Там была кровь.Там пахло смертью.

В тот момент я испытывал чувство неудачи. Я боялся разочаровать Льва, отца и Алессио. Но тут ко мне подошел Алессио, совсем еще юноша, но уже зрелый, как все мужчины на несколько лет старше его. Он хлопнул меня по спине и усмехнулся. Я все еще помнил его слова. - Мы убили его.

Тик...Так

Мои часы были ярким напоминанием о том, что я должен сделать. Я посмотрел на минутную стрелку, и мне показалось, что она застыла во времени.

В первый раз я не мог найти удовлетворения в затягивании ожидания. Кровь яростно ревела в ушах, в голове стучало. Сердце тяжело билось в груди.

Алессио поставил стакан и откинулся на спинку стула. Его голова была высоко поднята, локти покоились на подлокотниках. Его ноги твердо стояли на земле, и он медленно морнул.

Гребаное дерьмо.

Этот ублюдок знал, что это самоубийство, и давал мне легкий доступ.

Я схватил пистолет дрожащей рукой. Валентин заметил мое движение и нетерпеливо подался вперед. Алессио застыл на месте.

Он знал, он, черт возьми, знал...и все же он не двинулся.

ПОЧЕМУ?

Мне хотелось закричать на него, но я сдержался, чтобы не показать своего внутреннего смятения. Сдерживая все безумные эмоции внутри, я наблюдал за происходящим в замедленной съемке. Как будто я смотрел со стороны.

Хотя именно я держал жизнь и смерть в своих голых руках.

Подняв пистолет, я увидел, как на долю секунды глаза Алессио расширились. Мой взгляд заметил, как вздернулась его шея, когда он сглотнул, увидел, как сжались его челюсти, прежде чем она стала твердой.

Я слышал смех Валентина в ушах, обжигающий меня, режущий меня мучительным образом.

Тук. Тук. Тук. Тук.

Он уставился на мой пистолет, направленный на него, и я ожидал, что он вздрогнет.

Он не дернулся.

Я ожидал что он вытащит свой пистолет и направит на меня.

Он не сделал этого.

Он пришел сюда, без охраны, без защиты…без оружия.

Губы ублюдка склонились набок, и он, черт возьми, ухмыльнулся, как дьявол.

Алессио поднял бровь, и я заметил движение его пальцев.

Сделай это. Он насмехался.

Его голубые глаза были зеркалом моей души. Это напомнило мне момент, который произошел почти два года назад. В темном переулке, в окружении друзей, в таком тесном братстве, где мы убивали и умирали друг за друга.

Дежа вю может быть жестокой вещью.

Валентин цокнул у меня за спиной. - Ах, Алессио, как ты себя чувствуешь? Преданный собственным братом?

Алессио не сводил глаз ни с меня, ни с моего пистолета. И я не дал ему возможности ответить, потому что был вынужден выбрать.

Они видят твои глаза, но, милая Валери, я вижу твою душу. Я слышу твою мелодию; биение твоего сердца заглушает хаос моего. Некоторые скажут, что я влюбленный человек; я бы сказал, что я сумасшедший безумец, который полностью одержим тобой. Твое имя, твоя жизнь...ты, блядь, вырезана на моей плоти, глубоко въелась в меня, и я тебя не отпущу. Забью любого, кто попытается отнять тебя у меня. Мой пистолет поцелует их гребаное лицо, и я заставлю их увидеть ад.

Это был мой выбор.

- Прости, брат.

Мой палец лег на спусковой крючок. Дьявол снова появился у меня на плече. Его шок пронзил меня насквозь, и он завыл мне в уши.

НЕТ.

Впервые дьявол не смеялся, не издевался.

Он кричал.

Он рыдал.

Я смеялся.

Тик...так...

Со слабым хлопком все было кончено. Я написал Конец красным цветом.

Я ждал жгучей агонии, океана горя, но ничего не произошло. Оцепенев, я уставился на свой пистолет. Затем мой взгляд нашел Алессио.

Он даже не вздрогнул.

Он даже не попросил меня подумать еще раз.

Он был молчалив.

Алессио просто сидел, как хозяин комнаты. Он, блядь, сидел и ухмылялся.

Король никогда не кланяется.

И теперь я наблюдал, как его тело оседает на сиденье, кровь льется через рану, которую я нанес, через дыру, через которую прошла моя пуля.

Его сердце ...

Его гребаное сердце ...

Один выстрел. Одна пуля. Это было все, что мне нужно.

Я не был двенадцатилетним мальчиком, который боялся неудачи, боялся разочаровать мужчин, которыми восхищался.

Нет.