Маэстро, вы - убийца!

— Ну и, конечно, она окончательно вывела его из себя, изуродовав мой портрет. Представляю, как эта дурёха меня ненавидела. Есть в этом нечто фрейдистское — как чисто сексуальная ревность выливается в надругательство над изображением, символизирующем ненавидимую личность.

— Несомненно, — произнёс Аллейн, с трудом подавив жест нетерпения.

— И ещё я считаю, что Соня собиралась родить ребёнка и требовала, чтобы Гарсия на ней женился. Боюсь, что в какой-то степени тут есть и моя вина.

Вид у Вальмы Сиклифф был покаянный, но в голосе, как показалось Аллейну, мелькнули самодовольные нотки.

— Вот как?

— Да, к сожалению. Ведь, не будь Гарсия так влюблён в меня, ничего этого не случилось бы.

— А я считал, — произнёс Аллейн, — что вас заботит ваше непосредственное участие в случившемся.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожилась мисс Сиклифф.

— Как-никак, ведь именно вы сыграли роковую роль, опустив натурщицу на острие кинжала. — Голос Аллейна звучал глухо. — Скажите, мисс Сиклифф, вы не ощутили сопротивления? Не услышали какой-нибудь необычный звук, когда кинжал вошёл в тело?

— Я… Мне не…

— Для нас важно выяснить любые, даже самые мельчайшие подробности её агонии, — сказал Аллейн. — Очень вас прошу — попробуйте вспомнить.

Глаза красотки широко раскрылись, лицо исказилось от ужаса. Вальма Сиклифф затравленно оглянулась по сторонам, потом метнула разъярённый взгляд на Аллейна и сдавленно прохрипела:

— Отпустите меня. Я ухожу.

Фокс встал, чтобы загородить ей дорогу, но мисс Сиклифф оттолкнула его и слепо кинулась к двери.

— Оставьте её, Фокс, — сказал Аллейн.

Дверь с грохотом захлопнулась.

— Что она задумала? — встревожился Фокс.

— Она сбежала! — воскликнул Найджел. — Чего сидите? Свидетельница удирает!

— Не далее, как в туалет, — произнёс Аллейн. — Роковую женщину сейчас вывернет наизнанку.

Глава 11 НЕРВЫ ОРМЕРИНА И ПЕРЕПИСКА СОНИ

— Послушайте, Аллейн, — озабоченно сказал Найджел. — За что вы напустились на бедную девушку? Вы ведь намеренно довели её.

— Мне опротивели её напыщенные клеопатринские речи. Одни «нервы, чувствительные, как струны скрипки» чего стоят.

— Но она и в самом деле дьявольски привлекательна. Сногсшибательное создание.

— На самом деле нервы у неё как канаты. И все же, — в голосе Аллейна прозвучало удовлетворение, — мне удалось вывести её из равновесия. Поначалу она изложила все без сучка и без задоринки, а вот затем, по мере того, как мы вновь и вновь возвращались к этой истории, казалась уже все менее и менее уверенной. Когда же я упомянул агонию, она позеленела, как спаржа.

— А разве это не естественно?

— Вполне естественно. Просто мне хотелось сбить с неё спесь. Терпеть не могу роковых женщин.

— Я не согласен, что у неё железные нервы. Ведь ей и в самом деле стало плохо. Значит, она огорчена, переживает.

— Ей абсолютно наплевать на бедную девчушку, которая погибла прямо у них на глазах. Да ещё и психологическую базу подвела! Взяла, небось, «Популярного Фрейда» и вычитала пару умных фраз.

— А мне она показалась на редкость смышлёной.

— Да, ты прав. Голова у неё работает неплохо. И Гарсию она охарактеризовала довольно метко. Что скажете, Братец Лис?

— Вы имеете в виду её слова о том, что в жилах Гарсии течёт холодная кровь, сэр?

— Да.

— Я согласен. В этом, похоже, все они сходятся. Должно быть, так оно и обстоит на самом деле.

— Вполне возможно, — кивнул Аллейн.

— А вдруг они все сговорились? — предположил Найджел.

— С какой целью?

— Понятия не имею.

— Я тоже.

— Что ж, — сказал Фокс. — Если Гарсия в ближайшее время так и не объявится, несмотря на все наши воззвания и объявления, похоже, он — тот, кто нам нужен.

— А ведь он, на мой взгляд, относится к людям, которые презирают радио, а уж газеты и вовсе не открывают.

— Весьма вероятно, — согласился Аллейн.

— Придётся вам тогда арестовать всех туристов, которые находятся на расстоянии трех дней пути от Татлерз-энда, — ухмыльнулся Найджел. — По крайней мере, всех с рюкзаком за плечами.

— Если он невиновен, то у него с собой этюдник, — заметил Аллейн. — Вполне возможно, что в данную минуту Гарсия мирно посапывает в какой-нибудь харчевне в двадцати милях отсюда. Все полицейские участки предупреждены. Скоро беглец будет у нас в руках — если, конечно, он и впрямь невиновен.

— А если виновен?

— Тогда это самый искусный и коварный убийца из всех, с кем мне доводилось сталкиваться за долгое время, — сказал Фокс. — Он не только предвидел, что никто не заметит его ловушку, но дал себе два дня форы и вдобавок не оставил за собой никаких улик.

— Кроме кусочков лепной глины, — подсказал Аллейн.

— Да, тут он дал маху, — покачал головой Фокс. — Если Бейли прав, то они свалились с его комбинезона, когда он вставлял кинжал.

— О чем это вы? — поинтересовался Найджел.

Аллейн рассказал.