Маэстро, вы - убийца!

— Да, и проспала беспробудным сном, как убитая. Меня разбудила в девять часов горничная, которая принесла чай.

— Головная боль к утру прошла?

— Да, хотя неприятные ощущения ещё оставались. Не следовало мне пить этот чёртов портвейн.

— А хозяйская спальня располагалась по соседству с вашими?

— Нет, не совсем. Мы ночевали на втором этаже. В первой комнате спал Бейсил, затем — я, далее шли ещё две гостевые спальни, которые в ту ночь пустовали. Затем — ванная, и уже потом — спальня Сибил и Кена. А что?

— Вам это, конечно, кажется нелепым, — сказал Аллейн, — но нам важно как можно подробнее установить, как провёл ту ночь каждый из вас.

Мисс Сиклифф пожала плечами.

— Бейсил в мою комнату не заходил, если вы именно к этому клоните, — бесстрастно ответила она. — К тому же я всего этого не поощряю. Вне зависимости от того, болит у меня голова или нет. Увлечение сексом приводит к чересчур раннему увяданию. Взять, например, ту же Соню.

— Понятно. Значит, насколько вам известно, в ту ночь все мирно спали в своих постелях.

— Да, — твёрдо сказала мисс Сиклифф, глядя на Аллейна, как на недоумка.

— А утром в субботу вы с мистером Пилгримом отправились в Анкертон-мэнор. В которым часу вы выехали?

— Около десяти мы выпили по стаканчику шерри, сразу после чего сели в машину и покатили. Бейсил не хотел опоздать к обеду, да и вообще стремился как можно быстрее сбежать оттуда. Хотя я вовсе не считала, что нужно так торопиться.

— А почему он так спешил?

— Он все время приговаривал, что Сибил нужно ехать в Лондон. Когда же я заметила, что это — недостаточная причина, чтобы нам так дёргаться, он сказал, что не хочет опоздать к обеду. На самом же деле бедняжке не терпелось познакомить меня со своим отцом. В итоге уже за обедом старикан до того расчувствовался, что подарил мне несколько фамильных изумрудов. Я закажу себе из них украшения. Камни просто изумительные.

— А покинули вы Анкертон вчера после обеда?

— Да. Бейсилу хотелось, чтобы мы задержались там до понедельника, но мне уже до смерти надоело. Старикан заставил меня объезжать их угодья на такой строптивой кобыле, что я едва без рук не осталась. Я вижу, вы заметили, что я поранилась.

Медленным и грациозным движением она протянула вперёд левую руку и показала Аллейну изящную, слегка надушённую ладошку. Кожа на ладони едва заметно вздулась, а у основания мизинца алели две или три царапины.

— Кожа ведь у меня такая нежная, — томно протянула красотка, едва не тыча ладошкой в лицо Аллейну.

— Да, — кивнул инспектор. — И наездница вы, судя по всему, не слишком опытная.

— Почему вы так решили?

— Эти отметины оставлены отнюдь не поводьями, мисс Сиклифф — видимо, вы неосторожно схватились за гриву.

Девушка тут же отдёрнула руку; щёчки её зарделись.

— Слава Богу, я вовсе и не строю из себя амазонку. Я вообще терпеть не могу этих копытных. Да и старик мне до смерти надоел. К тому же я не хотела пропускать занятие — мне предстояло ещё изрядно повозиться с портретом Сони. Увы, теперь, конечно, он останется незаконченным.

Фокс кашлянул, а Найджел воззрился на Вальму Сиклифф в немом изумлении.

— Наверное, — согласился Аллейн. — Теперь, мисс Сиклифф, давайте поговорим о трагедии, которая случилась сегодняшним утром. Расскажите, пожалуйста, поподробнее, как все было.

— У вас есть сигареты?

Аллейн поспешно вскочил и протянул девушке раскрытый портсигар.

— Что у вас за марка? А, вижу. Спасибо.

Аллейн поднёс ей зажигалку. Закуривая, Вальма Сиклифф, пристально смотрела инспектору прямо в глаза; может быть, даже дольше, чем следовало. Аллейн не стал отводить взгляд, дождавшись, пока девушка, закурив, присядет.

— Итак, значит, сегодня утром, — повторила она. — Вас интересует, как погибла Соня. Все это было совершенно ужасно. Я до сих пор не могу прийти в себя. Должно быть, все испытали настоящий шок. Мне ведь выпала самая роковая роль. Вы, должно быть, знаете, что именно я… я укладывала Соню в нужную позу… — Вальма Сиклифф запнулась, переводя дыхание. На её лице впервые отразилось искреннее огорчение. — Должно быть, Гарсия нарочно так подстроил. Он ведь ненавидел Соню лютой ненавистью, но в то же время хотел отомстить мне за то, что я отвергла его ухаживания. Эта мерзость — вполне в духе Гарсии. Он — непревзойдённый мерзавец. Боже, как это было страшно! Я… до сих пор не могу оправиться. Наверное, никогда не забуду эту кошмарную сцену. Она мне теперь всю жизнь будет сниться.

— Извините, что заставляю вас заново это пережить, но вы ведь понимаете, насколько…

— О, да. Да и психиатры не советуют замыкаться в себе. Одно меня хоть как-то утешает: я ведь её всё-таки не убила. Не нарочно же. Только это я себе и повторяю.

— В котором часу вы пошли в студию?

— Чуть раньше начала занятий. Мы шли вместе с Бейсилом. В студии уже была Кэтти Босток, а также… Сейчас, вспомню. Да, этот жуткий австралиец, Ли, Ормерин и Малмсли подошли чуть позднее.

— Вместе или порознь?

— Не помню. Когда я пришла в студию, никого из них там ещё не было.

— Понятно. Что дальше, мисс Сиклифф?