Маэстро

К моральной подавленности прибавлялось плохое самочувствие. Часто кружилась голова, давило в груди. Он стал реагировать на погоду, уставать, поднимаясь по лестнице. Маша часто повторяла, что надо показаться врачу, Марат отмахивался.

– Всё из-за безделья. Пока мотался по гастролям, нигде ничего не болело!

– Так поехали на гастроли! Позвони Мопсу, он что-нибудь быстро организует.

Но Марик качал головой.

– Что он сейчас организует? Дом культуры? У людей денег нет, ты разве не видишь? После многотысячных стадионов я буду собирать залы на пятьсот человек? И вообще, я не хочу. Просто не хочу.

– Вот с этого бы и начинал!

Он действительно не хотел петь. Впервые за всю жизнь, сколько он себя помнил. Нет, случалось в молодости, после длительного тура с ежедневными выступлениями, чувствовать опустошение. У него не столько уставал голос, сколько уставала душа – переживать заложенные в музыку и текст эмоции, транслировать их зрителям. Но тогда, в молодости, ему хватало нескольких дней отдыха, чтобы вернуться в нормальное состояние. Кажется, теперь душа устала окончательно.

– Нужно взбодриться, Марат. Пока ты сидишь дома взаперти, ты только сильнее погружаешься в апатию, – убеждала его Маша. – Нужно начать! Снова войти в привычную колею.

– Моей привычной колеи давно нет.

– Ну хорошо, в другую колею. У меня ведь получилось.

У Маши получилось как ни странно. И ей даже не пришлось изменять себе, надевать короткую юбку и петь пошлые песни, вдруг ставшие популярными. Да и смешно бы это было. Нет, она по-прежнему выходила в платьях в пол и исполняла романсы. Сольных концертов, правда, не устраивала, но в сборных ей всегда находилось место, и коллеги исправно звали ее на свои юбилеи, телевидение приглашало.

– Вот смотри, через неделю концерт «С любовью к женщинам», к Восьмому марта. Телевизионная съемка будет. Давай выступим дуэтом! Я созвонюсь с организаторами. Уверена, они придут в восторг. Все-таки на концерте для женщин твое появление куда более уместно, чем мое.

– Я сам могу позвонить, – фыркнул Марат. – Еще не хватало, чтобы ты за меня просила.

Через неделю они приехали в концертный зал «Россия» вдвоем. Организаторы и правда пришли в восторг, для Агдавлетовых выделили персональную гримерную, в которой даже поставили фруктовую тарелку, бутылку коньяка и бокалы.

– Это что, так теперь принято? – Марат с удивлением рассматривал «поляну». – Прямо в гримерках? Даже до выступления?

– Еще скромно накрыли, – кивнул заглянувший к ним на огонек Леня Волк. – Я тут один «заказник» работал, на яхте, попросил чаю. Ну связки согреть, сам понимаешь. На воде, прохладно, ветер. Являются два мордоворота в костюмах, один ящик водки тащит, второй поднос с разносолами всякими: икра, балык, кальмары какие-то. Извини, говорят, братан. Все есть, что пожелаешь. А чая нет. Я так смеялся.

– Обхохочешься, – угрюмо кивнул Марик.

Редактор концерта поставил семейный дуэт Агдавлетовых в конец программы. С одной стороны, это почетно. Зрители всегда запоминают последние номера, да и драматургия любого концерта строится по принципу «самое лучшее на конец». С другой стороны пришлось ждать своего выхода, невольно наблюдая выступления коллег. По большей части коллег юных. От старой гвардии присутствовали только Волк и Кигель, но Андрей отстрелялся в начале, потому что спешил еще на какое-то мероприятие. А Леня с хором МВД закрывал концерт сразу после Агдавлетовых.

– Знаешь, мне иногда кажется, что худсоветы были не таким уж злом, – заметил Марат, стоя в кулисах и наблюдая за происходящим на сцене. – Маша, ну ты послушай, что они поют. «Зараза, не дала два раза». Маш! Да нас редакторы расстреляли бы за такой текст. Автор вылетел бы из Союза писателей, как пробка. А артиста закрыли на всю оставшуюся жизнь. Хорошо, если не в дурдоме.

– Пусть поют, тебе какое дело? Мы с тобой только лучше будем выглядеть на их фоне.

– М-да? А мне кажется, мы с тобой выглядим как два сбежавших из музея палеонтологии экспоната, – мрачно заметил Марик. – И вон там еще третий экспонат трется. Ленька, иди сюда. Хватит девушек глазами пожирать!

– А как таких не пожирать-то? – хохотнул Волк. – Знаешь, Маэстро, мне новые времена даже нравятся. Ну когда еще мы могли на девок в одном белье полюбоваться? Только в постели! А теперь они так на сцене прыгают. Прости, Машенька. Я в эстетическом смысле!

– Да я знаю, что ты у нас эстет.

– Ценитель, – не удержался Марат. – Завидую я тебе, Ленька. И тебе, и Андрею. Как-то легко у вас всё.

– Я бы так не сказал. – Волк поддернул брюки и присел на колонку. – Тоже иногда выть хочется. Но как там сказал поэт? Времена не выбирают, в них живут и умирают. Умирать пока рановато вроде.

– Да, рановато, – пробормотал Марик.

– А сейчас на нашей сцене Народные артисты России Мария и Марат Агдавлетовы! – прозвучало со сцены.

– Народные артисты Советского Союза, – педантично поправил Марик, делая шаг на сцену. – Если меня лишили страны, это не значит, что лишили звания.

* * *

– И вы должны звуком передать эмоции! Не текст, который написал автор! А те эмоции, которые он в текст вложил! И…