Мадьярский рикошет

– Не беспокойся, в городе мы в безопасности. И продолжаем работу. Я свяжусь со Старком и Краузе, они определят задачи. Кстати, у тебя сейчас телефон работает?

– Ты же звонил мне.

– Но связь оборвалась.

– Работает. Уходя, я проверял.

– Если связи не будет, придется тебе обойти адреса Гетеша и Молнара.

Балог кивнул:

– Это я сделаю, но как при отсутствии телефонной связи контактировать с тобой?

– При необходимости ты придешь сюда, но к подъездам до сигнала из квартиры не приближаться, находиться в зоне видимости из окон. А в них мы будем посматривать постоянно. Это если не работает телефонная связь. Особо подчеркиваю! Сюда можешь приходить только ты. Ни Алмос Гетеш, ни Фабо Молнар не должны знать этот адрес. Это понятно?

– Да!

– Ты что-то хотел сказать, перед тем как оборвалась связь.

– Да, я хотел узнать, оружие вам не нужно?

– Того, что есть, пока достаточно. Серьезней вооружимся при выходе на задание.

– Если только русские в ближайшие дни не подавят мятеж.

– На этом наша работа, думаю, не завершится. Все, Артур, иди и будь предельно осторожен.

– Один вопрос напоследок.

– Давай!

– Если провалились твои люди, значит, в руки безопасности попали и держатели баз?

– Это очевидно.

– Они могут раскрыть нас?

– Это не в их интересах. Одно дело, когда к тебе пришли и заставили работать, и совсем другое, когда ты являлся прямым участником деятельности диверсионных групп. Разница очень большая. От года лагерей до виселицы. И это все прекрасно понимают.

– Понял, счастливо оставаться.

– До связи, Артур.

Балог направился было к выходу, но Петер задержал его. Подозвал Ланг, попросил:

– Дуки, пройди подъезд и двор осмотри.

– Слушаюсь.

Женщина вышла.

– Строгая, – сказал Балог.

– И очень жестокая. Но все же, Артур, баба!

– Кажется, я понимаю, о чем ты.

Петер улыбнулся:

– Ты правильно подумал.

Вернулась Ланг, доложила, что все спокойно. Балог ушел.

Главарь банды распорядился:

– Ужин, подогреть воду, душ и – в постель. Пока будешь готовить, я свяжусь с Краузе.

– Да, командир.

Петер взял женщину за подбородок:

– Не надо так вести себя, Дуки, не следует строить из себя жертву. Не хочешь спать со мной, обойдусь.

– Извини, Лукас.

Женщина отправилась на кухню.

Петер предупредил:

– Старайся обходиться малым светом. Маскировка – это хорошо, но ничто не бывает полностью надежным.

– Да, Лукас.

Через двадцать минут телефон сработал сигналом вызова.

Петер поднял трубку:

– Да?

– Артур!

– Это хорошо, что есть связь.

– Я предупредил Алмоса и Фабо, до полуночи все будут у меня.

– Я тебя понял, удачи.

– Позвонить, когда все соберутся?

– Не надо. Свяжемся утром. Передам, что узнаю от руководства.

– Хорошо. Доброй ночи.

– Взаимно.

Петер положил трубку, снизил уровень громкости. Нехорошо, чтобы соседи слышали звонок. Впрочем, телефон мог звонить и в пустой квартире. Но лучше подстраховаться.

Главарь диверсионной группы подготовил радиостанцию, выставил антенну, произвел необходимые настройки. Работать он мог спокойно, эфир был забит, и ни о каком перехвате речи быть не могло. Он выбил ключом доклад о засаде на базах, гибели большей части «Фаркаса», потерях в группе поддержки, переходе на конспиративную квартиру. Прикурил, ожидая ответа. Затем принялся писать цифры на листе бумаги.

Получив радиограмму и расшифровав ее, Петер прочитал: «В Венгрии наступают перемены. Возможно кардинальное изменение обстановки. Находиться на конспиративной квартире до особого распоряжения. Старк, Краузе».

Главарь сжег лист бумаги. «Что еще за перемены?»

Его позвала Ланг. Поужинали. Пока женщина стелила постель в одной из спален, Петер включил радио. И понял, что имели в виду его кураторы. Оказывается, на утро 28 числа советскими войсками вместе с подразделениями двух венгерских механизированных полков был запланирован штурм центра города. Но перед началом операции венгерские подразделения получили приказ не участвовать в совместных действиях. Они как повстанцы якобы готовы сложить оружие. Тем самым были заблокированы и действия советских частей. Затем было объявлено о создании в Будапеште Революционного военного совета. Имре Надь назвал мятеж революцией, объявил о прекращении огня. Надь заявил и о начале переговоров с руководством СССР о выводе советских войск из Венгрии. Потом зазвучали марши. Пошел повтор новостей.

– Так-так-так, – проговорил Петер, выключив радио, – интересно, понравится ли это русским и чем закончится выступление Председателя совета министров. Но кураторы правы, это может привести к радикальному изменению общей обстановки.

Ланг сообщила, что у нее все готово.

Через час Петер прерывисто дышал, сжимая в объятиях неподвижное голое и такое доступное тело Ланг. Да ему и не нужны были ее ласки. И без них было очень хорошо.

В посольстве СССР в Венгрии 29 октября начали получать новость за новостью.

Имре Надь распустил Управление государственной безопасности. Миклош Хорти, проживающий в Португалии, обратился к США, Великобритании и ФРГ за помощью революции военными средствами.

Из Москвы пришло распоряжение вывести советские войска из Будапешта. Уже 29 числа военные соединения начали отход.