Мадьярский рикошет

– Формально – да, но мы исправим эту ошибку. Кстати, Маргарита рассказала вам о своем любовнике?

– О господи, Павел, ну неужели ты не понимаешь, что это она со зла?

– Не понимаю и не хочу понимать. А если вы не желаете иметь неприятности, оставьте меня в покое. Всем своим семейством.

– Но… я могу быть уверен, что…

– Да на хрена ты мне нужен со своими подлыми делишками? Упомянул Бога? Так сходи в церковь, там покайся. Я грехов не отпускаю. Всё. Спокойной ночи.

Майор повесил трубку.

Настроение совсем упало. Пришлось все же сходить за водкой. В ресторане официант не хотел продавать, но «корочка» сделала свое дело. Павел взял две бутылки «Московской особой», единственной, производимой из зернового спирта. Взял бутерброды – в буфете полная женщина постаралась. С покупкой отправился домой. А у подъезда – старший лейтенант Павленко.

– Юра, ты чего здесь? – удивился Семенов. – Собирался же с невестой в кино?

– В кино и завтра можно сходить. А ты, я смотрю, решил нагрузиться. «Особую» взял.

– Пойдем, раз приехал.

Они поднялись на шестой этаж, зашли в квартиру.

– Да-да, – проговорил заместитель, – и чего не живется людям в большой шикарной хате?

– Я бы предпочел твою комнату.

– Давай поменяемся.

– Уже поздно, скоро у тебя такая же будет.

Старший лейтенант вздохнул:

– Значит, все-таки развод.

– Да, Юра, и это решено. Не пытайся отговорить.

– Отговорить? Тебя? Это по определению невозможно.

– Ты прав.

Офицеры спецгруппы «Дон» устроились на кухне. Выпили, закурили.

Павленко спросил:

– Что там по работе?

Семенов разлил по второй.

– Сегодня Шабаров вызывал. Офицеры Управления госбезопасности Венгрии были. Объяснять дальше?

– Да чего объяснять, Паша? Венгрия так Венгрия.

– Тебе неинтересно, чем там придется заниматься?

– Это и ежу понятно. Давить контрреволюционный элемент.

– Раздавить контрреволюционеров в состоянии и войска одного Особого корпуса. Нам предстоит кое-что посложнее. Но пока, что именно, сказать не могу. Наступит время – поставят задачу. Ну а дальше… как пойдет. Давай, за тебя и твою невесту.

Выпили. Семенов продолжал:

– Ты на наши с Маргаритой отношения не смотри. Твоя Марина хорошая, простая девушка.

– Давай, командир, я сам с этим разберусь?

– Конечно.

Посидели на славу. Так, что Павленко остался ночевать у Семенова.

Утром их разбудил телефонный звонок.

– Слушаю, – ответил Семенов.

– Доброе утро, майор, а что это у тебя с голосом? – спросил полковник Шабаров.

– Нормально все. Доброе утро.

– Пил?

– Немного.

– Я выслал за тобой машину. Жду в кабинете.

– Разрешите узнать, почему такая срочность?

– Приедешь – узнаешь. Полчаса тебе на приведение себя в порядок.

– Форма одежды парадная?

– Для строя.

– Вы серьезно?

– Какой вопрос, такой ответ, а серьезно – быть в штатском.

– Понял.

– До встречи.

Бросив трубку на рычаг аппарата, Семенов зашел в гостиную. Там на диване просыпался его заместитель:

– Жена звонила? Одумалась?

– Шабаров.

Павленко привстал:

– И что он?

– Сказал, узнаю, когда приеду. Дал полчаса на сборы, выслал машину.

– Интересно. И вообще, что за неделя? И не на базе, и не в Комитете, вроде как на службе и вроде в отпуске. Что происходит, Паша?

– Давай, подъем. Я в душ, ты за мной. До того быстро слетай в магазин, возьми десять яиц, хотя нет, не успеешь. Обойдемся без завтрака.

– Мне тоже ехать?

– Обязательно, к себе в общежитие, по пути обзвонишь всех наших, чтобы были в готовности убыть на базу.

– Понял.

Семенов принял душ, побрился, оделся.

Подошла машина. Водитель посигналил со двора.

– Тебя подкинуть до метро? – спросил Семенов напарника.

– Не надо, дойду, проветрюсь, может, пивка дерну, голова раскалывается, неплохо посидели.

– Не хочешь – не надо. Не шатайся по городу. Команда на сбор может поступить уже через час.

– Час – это целая вечность.

Семенов уже не слышал заместителя. Он сел на место переднего пассажира, и «Победа» покатила к центру.

В кабинете его ждали полковник Шабаров и подполковник Управления госбезопасности ВНР Шандор. Венгерского капитана не было.

– Разрешите? – спросил майор, открыв дверь.

– Давно пора. Заходи, садись.

Семенов поприветствовал венгра, присел напротив за стол-приставку, взглянул на заместителя начальника Управления.

Шабаров кивнул Шандору:

– Тебе слово, Бартош.

Он хотел подняться, но полковник жестом показал – сиди.

Шандор рассказал:

– Утром из Будапешта пришло сообщение об активизации радикально настроенных отрядов студентов и кое-где рабочих. Вы не ослышались, я говорю об организованных отрядах. В Сегеде волнения, университет закрыли, молодежь на улицах. То же самое в других крупных городах и даже там, где стоят части советского Особого корпуса. Протестующие выходят к военным городкам и требуют русских убраться. В Будапештском университете также начались манифестации. Обучающиеся присоединяются к движению, возобновившему свою деятельность в Сегеде. Очевидно, кто-то координирует действия протестующих. Посольства западных государств принимают активистов оппозиции. В вооруженных силах раскол. Некоторые командиры частей объявили о своей поддержке мятежников. А это означает, что на улицах может появиться боевая техника.

Семенов сказал: