Мадемуазель Виктория

Ребята убирают со стола. Вика на кухне, а Лешка подает из гостиной грязные тарелки: сначала в окошечке появляется башня из тарелок, потом -крапчатая Лешкина физиономия.

Лешка последнее лето в Египте. Он кончил четвертый класс и дальше учиться будет в Москве, в интернате.

-- Знаешь-знаешь, -- говорит Лешка. (У него такая привычка -- говорить быстро и захлебываться словами, внезапно умолкать и смотреть на собеседника, склонив голову набок. ) -- Знаешь-знаешь, я в свою теперешнюю школу зашел, а там все еще учатся и будут до самого июня учиться. Все так же, а английский только на будущий год начнется, и физкультура в большом спортзале, вот... А с англичанкой ихней я по-английски говорил, правда-правда, она так удивилась, говорит-говорит, что у нас в Египте большая разговорная практика, вот!

Вика складывает посуду в раковину. А в окошечке опять появляются чашки, рюмки и зеленые веснушки:

-- Знаешь-знаешь, а ребята смешные!.. Арабы думают, что по Москве медведи гуляют-гуляют, и они спрашивают, а правда, что в Каире вместо такси -- слоны с шашечками?.. Смешно-смешно, вот!

Вика подставляет табуретку к раковине и моет посуду. Лешка стоит с полотенцем через плечо, вытирает тарелки.

-- А ты в лагерь скоро? В Александрию? Здорово-здорово. В лагере почти как дома. Только у моря дышать сыро... А мы с отцом опять на юг, в Вади-Габгаба. Когда Асуанскую плотину построят, там море будет. Хочешь-хочешь, на карте покажу?

В коридоре на полстены -- огромная карта мира.

Вон под потолком Советский Союз. А Африка похожа на кобуру пистолета, какие болтаются на ремне у египетских полицейских.

Вот Черное море, вот маленькое Мраморное, вот Красное. А на самом деле все они синие. И Средиземное только так называется -- Средиземное. А отойдет корабль от берега -- и нет никакой земли кругом, хоть все глаза прогляди.

А самое симпатичное море -- Эгейское. Оно тихое, не штормливое. Будто кто-то вылил его из голубого стекла, разбросал по всему морю белые скалистые островки и красиво назвал их: Карпатос, Аморгос, Агиос-Эвстратиос, Астипалея...

Египет в верхнем правом углу Африки. Будто взяли линейку и отчертили ровный квадрат. В Африке много прямых границ. Папа рассказывал, что их действительно чертили по линейке, потому что в Африке никогда до этого никаких границ не было.

Вика географию учила не по карте. Она раньше, чем смогла выговорить: Босфор, Мраморное море, Дарданеллы, -- проплыла их туда и обратно.

И что такое Египет, она без карты знает: под правым крылом самолета -желтый песок, под левым -- тоже, а посредине -- серая ленточка Нила и узкая полоска зелени по берегам.

Да что самолет! В Каире географию можно изучать с любой крыши: скалы Мукаттам в Старом городе -- это Аравийская пустыня, а Гиза с пирамидами и Сфинксом -- уже Ливийская.

Лешка с отцом исколесил Египет вдоль и поперек. Вот и се- годня -только вернулся из дому, а уже успел съездить в Луксор, в Долину мертвых фараонов.

Подставив стул, он водит пальцем по карте. Кто не жил в Африке, тот думает, что пустыня ровная, как обеденный стол. А Аравийская пустыня -- как гребенка: то хребет -- гебелъ, то ущелье -- вади. Вот и Вади-Габгаба, у самой суданской границы.

-- А знаешь-знаешь, -- говорит Лешка, -- в Ливийской пустыне белые пятна есть. "Белые пятна" -- значит, там еще ни один человек не был. Я выучусь -- обратно приеду, буду разведчиком пустынь. Вот... В пустыне ничего, только скучно, наших мало, ни виллы, ни кино... А по ночам скорпионы в палатку лезут. Утрем ботинок надеваешь, а он там сидит, черный-черный, в шесть глаз на тебя смотрит и крючком ядовитым целит... А я уже привык -вечером мухобойкой их трескаешь-трескаешь...

Лешка ковыряет свои зеленые оспины, поглядывает на Вику исподлобья. Странный какой-то стал -- взрослый и непонятный.

-- А... а мне дядя Феликс смехунчика подарил.

-- Ну? -- оживляется Лешка. -- Покажи-покажи.

Они бегут в Викину комнату. Вика достает розовую коробочку и нажимает на кнопку,

О-о-хо-хо-хо! -- тотчас закатывается смехунчик, будто сидел в своем домике и втихомолку давился от смеха, только и ждал, пока дадут ему волю. -А-а-ха-ха-ха!

Вика и Лешка сидят друг против друга и сдерживают смех. Вика зажимает рот ладошкой, Лешка закрывает глаза, но смех прямо-таки распирает их, как сжатый воздух.

Э-э-хэ-хэ-хэ! -- заливается смехунчик.

Первым не выдерживает Лешка, он фыркает и тоненько-тоненько закатывается. Хохочет и Вика. Они краснеют от смеха, валятся на кровать и дрыгают ногами. Когда смех начинает проходить, Вика снова давит кнопочку, и снова они хохочут, указывая друг на друга пальцами. По пятнистому Лешкиному лицу катятся слезы.

-- Ой-ой-ой, не могу! -- тоненько кричит Лешка. -- Ой-ой-ой, лопну!

Он так покраснел и надулся -- кажется, сейчас и впрямь лопнет. Уже и смеяться трудно, животы будто одеревенели. Лешка икает сквозь слезы.

-- Хва-ик-хватит, ик, ой! -- машет он рукой. -- Ик-хватит, а то, ик, ой, до смерти засмеемся!

Они сидят рядом, отдыхают от смеха. Лешка теперь не кажется взрослым -такой же, как и был.