Мадам Мидас

– Он жив?

Калтон повернулся к мужчине у окна.

– Я предпочитаю думать, что да, – грубо ответил Вилльерс, спрыгивая в комнату. – Я не похож на мертвеца, верно?

Мадам Мидас метнулась вперед и схватила его за руку.

– Итак, ты вернулся, убийца! – прошипела она ему в ухо.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рэндольф, вырывая руку.

– Что имею в виду?! – неистово вскричала женщина. – Ты знаешь что! Своим покушением на мою жизнь и кражей золота ты полностью разорвал отношения со мною. Ты не осмеливался показываться, чтобы не получить по заслугам за свое преступление, поэтому втайне плел против меня интриги. Я знала, что ты рядом, хотя и не видела тебя, – и вот ты совершил второе покушение на мою жизнь!

– Я этого не делал, – пробормотал Вилльерс, съеживаясь и отступая под негодующим взглядом ее сверкающих глаз. – Я могу доказать…

– Ты можешь доказать? – выпалила она презрительно, выпрямившись во весь рост. – Да! Ты можешь доказать что угодно с твоей трусливой натурой и лживым языком, но докажи, что это не ты явился посреди ночи и отравил предназначенное для меня питье, которое выпила моя няня. Ты можешь доказать… Да, и Бог мне судья, ты докажешь это на скамье подсудимых или отправишься на виселицу!

Во время этой ужасной сцены Вилльерс в страхе пригнулся, а жена возвышалась над ним, величественная в своем гневе. Однако в конце концов Рэндольф слегка оправился и начал хорохориться.

– Каждый человек имеет право быть выслушанным! – с вызовом сказал он, переводя взгляд с жены на Калтона. – Я могу все объяснить…

Мадам Мидас указала на стул.

– Я не сомневаюсь, что своей ложью ты легко докажешь, что черное – это белое, – холодно проговорила она, снова опускаясь в кресло. – Я жду объяснения!

И тогда Вилльерс сел и рассказал всю историю своего загадочного исчезновения; рассказал, как его одурачил Ванделуп. Когда он закончил говорить, Калтон, который вернулся на свое место и с глубоким интересом слушал это повествование, бросил взгляд на Мадам Мидас, но та казалась бесстрастной и непроницаемой, как всегда.

– Теперь мне ясна причина твоего исчезновения, – холодно сказала миссис Вилльерс. – Но дело не в этом. Я хочу знать причину, по которой ты пытался убить меня во второй раз!

– Я не пытался тебя убить, – тихо ответил Рэндольф, покачав головой.

– Значит, Селину Спроттс, раз уж ты так дотошен, – издевательски ответила Мадам. – Но именно ты совершил это преступление!

– Кто говорит, что я? – воскликнул Вилльерс, поднявшись.

– Никто, – вставил Калтон, остро глядя на него, – но, поскольку вы питаете недобрые чувства к жене, естественно, она подозревает вас. И в то же время необязательно, чтобы вы совершили преступление собственноручно.

– Я и не собирался никого убивать, – запротестовал Вилльерс. – Если вы думаете, что я такой дурак, чтобы стать отравителем, а потом вверить себя чуткому состраданию моей жены, вы очень сильно заблуждаетесь! Я так же не виновен в убийстве, как и бедная девушка, которая сидит в тюрьме!

– Значит, она невиновна? – встав, воскликнула миссис Вилльерс.

– Да, – холодно подтвердил Рэндольф. – Невиновна.

– Вот оно что, – спокойно сказал Калтон. – Тогда, если вы оба невиновны, кто же преступник?

Вилльерс уже собирался ответить, когда еще один человек шагнул в открытое окно.

Это был не кто иной, как Килсип.

– Он уже вошел в ворота, – подойдя к Вилльерсу, быстро сказал он.

– У вас есть ордер? – спросил Рэндольф, услышав резкий звонок у входной двери.

Килсип кивнул, и мистер Вилльерс повернулся к жене и Калтону, которые были слишком удивлены, чтобы заговорить.

– Вы спросили меня, кто совершил преступление, – сказал он, едва сдерживая возбуждение. – Сейчас вы увидите появление настоящего убийцы Селины Спроттс!

Калтон и Мадам Мидас разом повернулись к двери. Секунды тянулись, словно часы, когда они, затаив дыхание, ждали, когда же откроется роковая дверь. Одно и то же имя было у них на уме во время этого напряженного ожидания, и имя это было – Гастон Ванделуп.

Шум приближающихся шагов, дребезжание дверной ручки, дверь распахивается настежь, и слуга объявляет…

– Мистер Джарпер!

Да, вот он стоит – слабый, с извиняющейся улыбкой на губах; прожигатель жизни, банковский клерк, любимец светского общества и тайный убийца – мистер Бартоломью Джарпер.

Джарпер с улыбкой вошел в комнату, но его улыбка сразу угасла и лицо побелело, когда взгляд его упал на Вилльерса. Барти сделал шаг назад, словно намереваясь сбежать, но в то же мгновение перед ним возник Килсип.

– Именем королевы я арестую вас за убийство Селины Спроттс. – И Килсип защелкнул на запястьях Джарпера наручники.

Гнусный молодой человек с мучительным воплем упал на пол.

– Это ложь… это ложь! – простонал он, колотя руками в наручниках о ковер. – Никто не сможет доказать, что это сделал я!

– А как насчет Ванделупа? – спросил Вилльерс, глядя на корчащегося человека у своих ног. – И его доказательств?

И он поднял пузырек с красными ленточками.

Джарпер вскинул глаза с выражением малодушного страха на белом лице и с пронзительным криком снова упал, потеряв сознание.