Мачо чужой мечты

Маменька и тетка в разноцветной хламиде, перебивая друг друга, начали вываливать на Делю кучу информации. Я, знавший правду о метеорите, был сражен человеческой тупостью и способностью зомбироваться. Оказывается, у маменьки от прикосновений к небесному телу резко обострилось зрение, закурчавились волосы и пропала изжога. Думаю, Николетта могла похвастаться и излечением иных болезней, типа артрита, запора и тромбофлебита, но ведь у молодой женщины, недавно приехавшей из свадебного путешествия, таких хворей не бывает. Как правило, проблемы со здоровьем начинаются после пятидесяти, а всем известно: вот уже много лет подряд Николетте тридцать пять!

Дама в пестрых тряпках оказалась более откровенной, она, захлебываясь от восторга, сообщила о язве, колите, геморрое, полипах и герпесе, которые исчезли лишь при одном касании к «метеориту». Но больше всего меня поразили мужчины. Ну согласитесь, дамам свойственны неадекватные реакции, а в медицине описаны случаи излечения от паралича, когда обезумевшая в результате стресса особа приезжает поклониться святому, под влиянием толпы впадает в экстаз и бойко вскакивает с инвалидного кресла. Я хорошо осведомлен об эффекте плацебо, кое-кто из докторов активно им пользуется, дает пациенту здоровенную красную таблетку и утверждает:

— Сейчас вы получили лучшее средство от мигрени, американское, новое, экспериментальное, помогает стопроцентно!

Яркая пилюля на самом деле раскрашенный сахар, но вот парадокс, у особо внушаемого субъекта моментально проходит головная боль. Думаю, секреты психики человека еще не до конца изучены. Может, Господь задумывал людей как самоизлечивающиеся организмы? Экзальтированная Николетта и нервная дамочка в тунике могли при контакте с окаменелым тортом почувствовать временное улучшение здоровья, но наглые мужики с фотоаппаратами! А они, между прочим, несли чушь похлеще маменьки.

— Зуб самозапломбировался, — заявил лысый толстяк в жилетке со множеством карманов.

— Эрекция офигительная, — хохотнул парень с камерой, — ваще я и раньше не жаловался, но сейчас!

— И еще волосы растут, — добавил толстяк, хлопая себя по обширной плеши.

— Пока кудрей не видно, — не выдержал я.

— Так изнутри щекочет, — не сдался идиот, — скоро вылезут.

Деля встала.

— Хорошо. Мне пора. Сашка, бери метеорит, и уходим.

Прислуга заморгала:

— Чего брать?

Николетта прижала к себе сумку.

— С какой стати вы решили присвоить мой камень?

Деля прищурилась:

— У мужа и жены общее имущество, так?

— Верно, — закивала маменька.

— Владимир мой… мой…

Деля заколебалась, слово «сын» ей явно не хотелось произносить. Я с интересом наблюдал за бабусей: что перевесит — желание казаться нимфеткой или жажда популярности. Победило второе.

— Сын, — решилась Деля, — а мать и ребенок неделимы, следовательно, раз камень Владимира, то он и мой. Сашка, бери сумку!

— Эй, эй, — завопила маменька, — минуточку! Бисерная оправа стоит дорого и…

— Сашка, — легко переорала маменьку Деля, — отдай Элен тряпку, забери содержимое, и уходим.

— Я не Элен! — взвизгнула Николетта.

Деля уставилась на супругу сыночка.

— Марфа? — с легким сомнением спросила она. — Хотя нет, ту сучку я отлично помню. Сейчас, сейчас! Натали первая, Марго вторая, Лиза третья, Марфа без росписи, Антонина четвертая, Света пятая, шестая кто? А? Тебя как зовут?

Николетта стала свекольно-синей.

— Ах да! Нико! — взвизгнула Деля. — Господи, всех и не упомнить. Жен полно, мать одна, камень я забираю.

— Он влетел в мою квартиру! — завизжала маменька.

— И стал общим имуществом, — пожала плечами Деля.

— Не отдам! — заорала Николетта.

Журналисты в полном восторге защелкали фотоаппаратами, на их лицах застыло выражение неприкрытого счастья. Борзописцев можно было понять: приехали за сенсацией, а получили к ней в придачу абсолютно бесплатно еще и скандал, очень удачный день выдался!

— Имущество делится пополам, — топала ногами маменька.

— Отлично, — мгновенно отреагировала Деля, — распилим камень на равные части.

— Э нет! — не согласилась маменька. — Тебе одна треть!

— Почему? — оскорбилась Деля.

— Нас с Владимиром двое! Следовательно, мы берем большую половину.

Я вздохнул, маменька неподражаема. Половина не способна быть большей или меньшей, на то она и половина.

— Не примазывайся, это нас с сыном двое! — рявкнула Деля.

Дамы вскочили и пошли друг на друга, Николетта вытянула вперед руку и пошевелила пальцами с длинными, острыми гелевыми ногтями.

— Ничего не получишь, — решительно заявила маменька.

Деля спряталась за прислугу и приказала:

— Сашка, врежь ей, иначе уволю.

Та поплевала на ладони.

— Сейчас прольется чья-то кровь! — радостно заорал, входя в комнату, абсолютно протрезвевший Коэн.

Я быстро встал перед Николеттой.

— Спокойно, решим проблему мирным путем.

— Пусть уж лучше подерутся, — воскликнул лысый толстяк, — отличный кадр получится, непостановочный.

Николетта, не выпуская из рук бисерного мешка, рухнула на диван.

— Сердце! Помогите!