Мачеха моей мечты

И все же случившееся господин Губанов расценивал как собственную ошибку. Если пожар произошел, то где-то он недоглядел, что-то упустил. И уже не важно, были ли это происки конкурентов или небрежность подчиненных.

Погруженный в невеселые думы, Виктор вернулся в офис. Тяжело опустился в рабочее кресло и застыл. Его глаза все еще слезились от едкого дыма,  а перед мысленным взором стояла картина пожарища.

– Виктор Александрович! – Секретарша, интеллигентная и строгая дама с неестественными огненно-рыжими волосами, вошла без стука. – Вас срочно к телефону...

Господин Губанов повернул голову, непонимающе взглянул на девушку. Отметил про себя неестественную бледность ее лица, усыпанного яркими веснушками.

– Лидочка, только не говори мне, что у нас новый пожар!..

– Нет, Виктор Александрович, – испуганно прошелестела секретарша, – Вам звонят из дома.

Виктор испуганно подпрыгнул.

– Кто?.. Елечка?

– Нет, – покачала головой секретарша, – мужчина представился садовником. Но он тако-ого наговорил...

– Переключи на мой кабинет, – распорядился Виктор.

Больше получаса он слушал сбивчивый, эмоциональный рассказ Егора. Слушал и не верил. Не хотел верить.

– Спасибо... – едва слышно проговорил он, когда Егор закончил трагичную повесть. – Если все то, о чем Вы говорите, правда, я отблагодарю. Если выдумка – пеняйте на себя...

Непослушной рукой Виктор положил трубку на телефон, откинулся в кресле. Голова его разрывалась, будто неведомый палач поместил ее под пыточный «колпак».

Но бессилие испарилось также быстро, как спирт в глотке забулдыги. Виктор вскочил с места, схватил со стола ключи от машины и выбежал из кабинета.

– Куда Вы? – вздрогнула секретарша.

– Домой! – Голос обычно спокойного Виктора походил на скрежет.

– Мне позвонить Ангелине Ивановне? Предупредить ее о Вашем приезде?

Виктор обернулся, подавил сухой спазм в горле и охнул:

– Не вздумай!

В особняке было тихо, как в разоренном гнезде. Поднимаясь по парадной лестнице, Виктор слышал, как стонут стены; липкие пальцы сквозняка касались его затылка, шевелили волосы на поникшей голове. С полотен великих мастеров на него с укором взирали застывшие в вечности лики.

Виктор подошел к своей спальне, коснулся холодного металла массивной дверной ручки. Из опочивальни доносилось невнятное бормотание и возня.

Ангелина, его обожаемая женушка, отдавалась любовнику на супружеском ложе. Ее ноги, как паучьи лапки, оплели холеную спину Семы; ногти вцепились в его плечи, оставляя глубокие кровавые борозды.

Одним рывком Виктор отшвырнул зарвавшегося любовника. Сема полетел с кровати и ощутимо приложился о каминную полку. Из рассеченного виска хлынула кровь.

– Выметайся! – взревел Виктор, дрожа от плохо скрываемой ярости. –  Иначе я тебя убью...

Переполненный решимости Виктор бросил в сторону Семы откровенно ненавидящий взгляд. Неудачливый любовник только и смог кивнуть. Горящие гневом глаза Виктора и сжатые кулаки красноречиво сообщали о том, что хозяин не шутит.

Сема не стал одеваться: набросил на бедра покрывало и выскочил за дверь. Прожорливая крыса, разорив чужую нору, поспешила покинуть осрамленное место.

Все это время Еля лежала на кровати и безудержно хохотала. При этом ее ноги то сгибались, то разгибались в коленях; руки совершали неестественные пассы, словно прогоняя невидимую стаю мух.

Виктор встал над супругой. Схватил ее за запястья, припечатал к кровати. Заглянул в одутловатое лицо. Зрачки Ангелины были огромными и занимали всю площадь роговицы. Лицевые мышцы сокращались со скоростью света.

Виктор оглянулся: на трюмо лежала свернутая в трубочку купюра и новая, еще не снюханная белая дорожка.

– Хорошо повеселилась?.. – с невероятным трудом выдавил из себя оскорбленный муж.

Беспечное веселье Ангелины сменилось агрессивностью. Изменщица подпрыгнула, скрючила пальцы и попыталась расцарапать супругу лицо.

Виктор ловко перехватил ее руку, завел ей за спину.

– Отпусти, – прошипела Ангелина. – Ты делаешь мне больно.

Виктор поморщился и произнес, глядя в обезображенное злобой лицо:

– Мне больнее...

– Ну же!.. – фыркнула предательница и дернулась. – Ты слишком мягкотелый, чтобы причинить женщине вред.

– Ты не женщина, Еля, – процедил Виктор. – Не жена и не мать. Я слишком долго закрывал глаза на твои проделки. Все надеялся, что ты образумишься, оставишь шалости в прошлом. Но это уже слишком...

Он выпустил руку жены и отошел к двери. Обернулся и проронил:

– Ты немедленно отправишься в наркологическую клинику.

Ангелина рассвирепела. Запустила в мужа подушкой.

– Никуда я не поеду! Я не наркоманка!

– Да, – согласился Виктор, уворачиваясь, – ты гораздо хуже. Я многое тебе позволял, потому что любил. Потакал твоим прихотям. Все ждал... Но ядовитый плющ невозможно превратить в лозу винограда, как ни старайся. И сейчас я понял, что любил вовсе не тебя, а тот образ, который сам придумал.  Настало время расплаты.

Ангелина села в кровати, обхватила себя руками. Раскачиваясь из стороны в сторону, она завыла:

– Ты не можешь меня бросить! Я этого не переживу...

Виктор горько усмехнулся: