М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество

Еще теснее она в третьем из этих очерков весны 1862 года — в очерке „Глупов и глуповцы“, опубликованном только в наши дни. Очерк этот не только центральный для всего цикла, но вероятнее всего, что по нему и весь цикл должен был получить свое заглавие, а самый очерк предназначался быть вступлением к нему. По крайней мере, именно в этом очерке намечается введение к теме „глуповское возрождение“, которая развивается с такой подробностью во всех других очерках этого цикла. Попутно ставится вопрос — „что есть Глупов?“ и разрешается в том смысле, что Глупов реально не связан ни а одним из городов, но связан со всеми с ними вместе. Отсюда — иронически продолжает сатирик — может возникнуть мысль, что Глупов есть „нечто обширнейшее“; но, явно издеваясь над цензурой, сатирик ставит на вид читателям, что „такое предположение меня огорчает“… Что Глупов есть Россия — было ясно для читателей; а для цензуры Салтыков сообщал: „Глупов есть Глупов: это большое наведенное место, которого аборигены именуются глуповцами“… Далее в столь же иронических тонах описывалась география и топография Глупова, при чем по-прежнему (как и в очерке „Наши глуповские дела“) утверждалось, что „истории у Глупова нет“. Но тут же вскрывалось тождество между Глуповым и Россией фразою — „глуповцы некогда имели торговые сношения с Византией“, фразою, перешедшей впоследствии в „Историю одного города“. Население Глупова, рассказывается дальше в этом очерке, состоит из уже знакомых нам Сидорычей и Иванушек; о Сидорычах и повествуется в дальнейшем изложении очерка. Так как он не увидел в 1862 году света, то Салтыков в следующем году перенес ряд мест из него (о Сидорычах за границей) в очерк „Русские „гулящие люди“ за границей“, позднее вошедшем в цикл „Признаков времени“ (1869 г.). Приходится только сожалеть, что Салтыков в свое время не мог напечатать очерк „Глупов и глуповцы“ и назвать его именем весь стройный по мысли и цельный по выполнению глуповский цикл, который ему пришлось годом позднее разбить на две отдельные книги „Сатир в прозе“ и „Невинных рассказов“.

Остается сказать о двух последних очерках этого цикла — об очерке „Наш губернский день“, напечатанном в сентябрьской книжке „Времени“ за 1862 год, и очерке „После обеда в гостях“, появившемся уже в 1863 году, в мартовской книжке „Современника“. В одной из следующих глав еще будет указано, что в мае 1862 г. „Современник“ был приостановлен правительством на восемь месяцев за вредное направление; Салтыкову пришлось поэтому напечатать один из очерков глуповского цикла в журнале Достоевского „Время“. Глуповский цикл заканчивался автором в 1862 году, и хотя последний из этих очерков, как мы только что видели, был напечатан Салтыковым уже весною 1863 года, но написан был значительно раньше и тесным образом связан с предыдущим очерком, напечатанным во „Времени“. В этом убеждает нас сохранившийся автограф „Нашего губернского дня“, представляющий собою на 14 листах расширенную редакцию текста, со включением в него и очерка „После обеда в гостях“ [169]. Таким образом оба эти очерка были написаны еще летом 1862 года и представляют единое целое, заканчивающее собою весь глуповский цикл.