М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество

То же самое можно повторить и о «Каплунах», тема которых также встречается и в предыдущих, и в последующих произведениях Салтыкова, связанных с глуповским циклом. Впервые мы находим ее и «Литераторахобывателях», где каплуны приводятся в качестве примера «горьких последствий самоуслаждения какойнибудь маленькой одной идейкой; вскоре после этого мы встречаем каплунов и еще раз в „Клевете“. Впоследствии, в 1868 году, в очерке „Легковесные“, Салтыков вспоминал о каплунах, как уже о прошлом русского общества. „Выло время, — говорит он там, — когда в нашем обществе большую роль играли так называемые каплуны мысли. Эти люди, раз ухватившись за идейку, усаживались на ней вплотную, переворачивали на все стороны, жевали, разжевывали и пережевывали, делались рьяными защитниками ее внешней и внутренней неприкосновенности и, обеспечивши ее разнавсегда от всякого дальнейшего развития, тихо и мелодично курлыкали“. В дальнейшем Салтыков говорит, что таким курлыканьем именно „ознаменовалась эпоха нашего возрождения“, и в виде примера такого курлыканья приводит обличительную литературу начала шестидесятых годов („Где вы, воспетые некогда мною литераторыобыватели?“). Но это только один частный пример; вообще же „каплуны“ для Салтыкова — понятие более общее, самым характерным определением которого является преданность одной идейке, всяческое идейное сектантство независимо от его направления. Вот почему в очерке „Каплуны“ сатирик одинаково иронически относится и к „каплунам настоящего“ — консерваторам, и к „каплунам будущего“ — либералам, ибо обе эти породы птиц характеризуются одинаковым самоуслаждением и самоудовлетворением, одинаково являются пернатыми города Глупова. А между тем — и в этом тема очерка „Каплуны“ — пока каплуны настоящего и будущего самоуслаждаются, „жизнь взывает к деятельности“, „насилие не упразднено, а идеалы далеко“, „массы сами желают устроить свою жизнь“. Как видим, все это уже знакомые нам темы глуповского цикла, к которому теснейшим образом примыкает в этот очерк Салтыкова.

Интересна судьба этого очерка, которая помогает нам выяснить одно противоречие, быть может уже замеченное читателями на предыдущих страницах. Дело в том, что в письмах к Некрасову и Чернышевскому Салтыков говорил о трех очерках, предназначенных им для апрельской или майской книжки „Современника“ за 1862 год, а между тем министр Головнин запретил только два из них. Почему же Салтыков не напечатал третий, и какой именно был этот третий очерк? Вопрос решается письмом Салтыкова к А. Н. Пыпину от 6 апреля 1871 года, в котором он говорит об идее очерка „Каплуны“. „Идею эту я развивал впоследствии неоднократно, и заключается она в том, что следует из тесных рамок сектаторства выйти на почву практической деятельности. Может быть, идея эта спорная, но во всяком случае в ней нет ничего недостойного. Н. Г. (Чернышевский), который тогда уже писал ко мне по этому случаю, оспаривал меня и убедил взять очерк назад“ [168]. Причины возражения Чернышевского и согласие с ним Салтыкова — понятны: направление самого „Современника“ было отчасти тоже „сектаторским“, и читатели того времени могли подумать, что сатирик, говоря о каплунах, высмеивает вовсе не консерваторов и либералов, а бросает камни в свой же огород. Салтыков предпочел не плодить недоразумений и отказался от мысли напечатать этот очерк, как ни тесна была его связь с глуповским циклом.