М.Е.Р.Ф.И. (СИ)

На этот раз очередь к медикам была немного меньше и состояла не только из стариков. Сидя на краю скамьи, Хейн демонстративно надел огромные наушники и сложил руки на груди, стараясь спрятать как можно больше тела. Временами он подозрительно оглядывал окружающих, но те были заняты только собой. На него обратила внимание только древняя старушка, но Хейн сделал вид, что не слышит ее вопрос.

Чем ближе подходила его очередь, тем больше он волновался. Сыпь уже не просто была (Хейн видел ее в вырезе кофты), но и начинала чесаться, будто пульсировала изнутри. Временами это походило на щекотку, а иногда будто било разрядом тока, заставляя дергаться и сжимать зубы.

Медик позвал его через полтора часа ожидания.

— Какие жалобы?

Вместо ответа Хейн стянул кофту и молча выпрямился перед медиком. Тот вопросительно выгнул бровь.

— И?

— Вы не видите?

Медик наклонил голову, рассматривая тело пациента, и вновь поднял взгляд.

— И что я должен видеть?

— Да у меня вся кожа в сыпи, все тело, грудь, плечи, спина.

— Парень, у тебя ничего нет, — медик поджал губы. — Что ты употребляешь? Колешься, нюхаешь, глотаешь? Как давно?

— Я не наркоман! — возмутился Хейн. Он опустил голову и ткнул пальцем в огромное розовое пятно на боку. — Вот, смотрите, огромное пятно, вот оно.

Медик легко провел пальцами по коже и развел руками.

— У тебя ничего тут нет. Если поймал бэд трип и чувствуешь насекомых под кожей, иди проспись и снизь дозу, иначе скоро закончишь не самым радужным образом. Если решишь завязать полностью, приходу, выпишу анфин и помолюсь за тебя ЛММ.

— Подождите, вы что, правда не видите эти пятна?

Опустив голову, Хейн сглотнул: сыпь пропала. Ее будто и не было никогда, ни малейшего следа, даже следы от его расчесываний пропали.

Медик молча смотрел, как парень торопливо одевается.

— Ты подумай насчет анфина и завязки, — бросил он, когда Хейн выходил в коридор.

Сидящая возле двери женщина осуждающе покачала головой, глядя на покрасневшего парня, и тому захотелось вцепиться ей в шею, а после задушить и медика. Черт их подери! Уже второй раз его принимают за наркомана без малейшего повода.

«Можно подумать, если я родился в Паллида Мор и живу тут, то я пропащий человек и точно употребляю что-то», — быстро шагая по улице, думал Хейн. После вчерашнего дождя асфальт был блестящим и выглядел новым, только положенным.

— Ты только представь, Лу, — пожаловался Хейн вечером. — Меня второй раз приняли за наркомана.

Парочка сидела на полу за низким раскладным столиком, занимавшим все свободное пространство. Лу подняла глаза от бумажной коробки с острой азиатской едой и слизала соус с губ.

— Где? На улице?

— Нет, в больнице. Медик решил, что у меня глюки из-за передозировки. Он был так мил, что предложил выписать таблетки, если я решу бросить. Козел он!

— Зачем ты вообще ходил к медику? Что-то случилось?

Хейн взял побольше лапши и сунул в рот, делая вид, что не может ответить. За весь день сыпь никак не проявила себя, она будто исчезла, хоть парень и не понимал, как такое возможно. Придя на работу, он еще раз осмотрел тело и ничего не заметил. Для проверки он даже рискнул переодеться вместе с охранниками, но те ни слова не сказали ему, хотя не отличались деликатностью.

Впрочем, радоваться было рано. Коварная сыпь уже пропадала и вернулась вновь спустя несколько недель. Кто знает, что будет на этот раз.

— Хейн, — тот вздрогнул, когда Луиза коснулась его руки. — Зачем ты ходил к медику? Ты здоров?

— Да, все в порядке. Просто нужно было кое-что проверить.

Девушка улыбнулась и начала рассказывать, как ее подруга съездила с парнем в отпуск и как тот сделал ей романтическое предложение в дорогом ресторане с видом на горы и луга. Во время рассказа Луиза улыбалась, ковыряясь в коробке, но Хейн точно знал, что рассказывает она не случайно.

Глава 9

На следующий день сыпь не появилась, через день тоже, но стоило парню расслабиться, как на теле выступили яркие пятна. Казалось, что мерзкая сыпь так и ждет случая, чтобы напакостить. Выжидает момент, когда Хейн расслабится, потеряет бдительность и…

— Парень, ты меня слушаешь?

Хейн вздрогнул. В паре метров от его стола стоял преподаватель (черт, на какой он вообще лекции?) и неодобрительно качал головой. На интерактивной доске были нарисованы ряды формул, но перед Хейном лежал не планшет, а дневник. Весь разворот покрывали тонкие руки с неестественно-длинными пальцами, с острых когтей которых что-то капало.

Парень невольно усмехнулся: раньше он не отличался талантом, даже солнце нарисовать не мог. Правда, его сосед по кровати в приюте шутил, что солнце Хейн не может нарисовать, потому что они это солнце и не видят за огромными тучами.

Преподаватель нахмурился.

— Так что?

Хейн подавленно молчал. Остальные студенты отвлеклись от записей и начали поглядывать в его сторону. Да что им всем надо? Можно подумать, они никогда не видели, как преподаватель отчитывает заснувшего студента или типа того. Почему тот вообще не продолжает лекцию?