M&D

– Андрей Александрович! – обратился Ильичев, когда Андрей, подбирая фразу, на секунду умолк. – Когда вы сможете к нам подъехать?

– Отсюда езды минут пятнадцать.

– Вы уже через пятнадцать минут будете в кардиоцентре?

– Так точно!

– Я собирался в отделение, так шта-а… теперь никуда не пойду, буду вас ждать.

Закончив разговор, Андрей спросил у Олеси, сколько денег перечислил кардиоцентр с момента последнего приезда Штейна. Просмотрев выписки, она ответила:

– Триста девяносто пять тысяч.

– А у нас есть сейчас сорок тысяч на счету?

– Да, есть.

* * *

Впервые он ехал в кардиоцентр без ведома Штейна, – до этого всегда созванивался, как тот требовал, и обсуждал самые мельчайшие детали: куда идти, что говорить, хотя это были посещения исполнителей, не принимающих никаких решений. Что касается первых лиц, общаться с ними было строго запрещено, да и сами они, «со слов больного», – «люди осторожные, с чужими разговаривать не станут, особенно по деньгам». А сейчас предстояла встреча с одним из этих первых лиц. Андрей ни о чём не думал, просто ехал, стараясь уложиться в пятнадцать минут – обгоняя машины, выезжая на встречную полосу, проезжая на красный свет.

К Ильичёву он вошёл, имея вид немного запыхавшийся и обеспокоенный, и обратился с притворной тревогой:

– Что-то случилось, Владлен Михайлович?

Заместитель главного врача привстал, чтобы поздороваться. Пожав руку, Андрей присел на один из трёх стульев, стоящих у правой стены.

– Нет, всё хорошо, – проскрипел заместитель главного врача. – Материал мы получили, работаем. Вот только накопилось множества-а… вапросов…

С этими словами Ильичев вынул из папки ксерокопии платежек, затем надел очки и с преувеличенной внимательностью углубился в документы:

– Мы перечислили на Совинком двадцать две тысячи пятнадцатого ноября, платежное поручение номер семьсот девятнадцать…

И отложив в сторону копию платёжки, взял следующую.

– …двадцатое ноября – платёжное поручение номер семьсот сорок пять, сумма сто одиннадцать тысяч…

Так он перечислил все платежи, затем, взяв калькулятор, углубился в подсчеты:

– Что я тут накидал…

Дважды пересчитав, вывел на листке итоговую цифру – 395000 рублей. Которую уже десять раз вывел в одиночестве, в отсутствие директора Совинкома. Просто ему нужно было дать собеседнику прочувствовать всю серьёзность вопроса.

– Всё верно, я получил эти деньги, – подтвердил Андрей.

Ильичев снял очки, положил их поверх сложенных копий платёжек.

– Понимаете, Андрей Александрович, я ведь не забираю все деньги себе. Если б это было так, я бы не стал вас беспокоить. Вы ж с командировки. Часто приходится ездить?

Андрей вспомнил упрёки жены – из месяца он три недели проводит в разъездах, и ответил:

– Нет, не часто. В пределах разумного.

– Далеко ездите?

– Нет, соседние города – Ростов, Саратов, Элиста.

– Куда в этот раз ездили?

– В Астрахань, Владлен Михайлович.

– О! Астрахань – красивый город, древний. Каналы, мосты, красотиш-ша!

– Да, Владлен Михайлович, мне это больше всего понравилось – мосты, каналы, набережные…

Помедлив, заместитель главного врача сказал:

– Объясню вам нашу кухню. Деньги, которые вы мне передаёте, я несу туда…

И он, подняв правую руку, махнул ею вправо. Андрей кивнул – там, через два кабинета, находилась приёмная.

– … повелителю наших надежд, а он уже распределяет все финансы. Мне достается лишь… некоторая часть из этих денег. Остальное уходит повелителю… и заведующим. Ребята трудятся, зарплата у них невысокая, их надо поддержать. Поэтому, приходится труднова-та-а… давайте как-та ускорим вопрос, потому-шта-а… новый год на носу, праздники, вы сами прекрасна понимаете.

Андрей немного подался вперед:

– Владлен Михайлович, я решу самостоятельно, из своих…

Он посмотрел на часы.

– …уже не сегодня, но завтра, до обеда. Касса в банке закрывается в три часа.

– Я уж не знаю, какие у вас взаимоотношения со Штейнам, – протянул Ильичев. – Но я вам о своих взаимоотношениях всё выложил. Так шта-а…

Андрей вскинул правую руку, как бы призывая в свидетели небо, и заверил, что с его стороны задержек нет, обналичить деньги – это два-три дня. На своём участке он чётко делает работу, что касается остального, он просто не был информирован. Но теперь, когда к нему обращаются напрямую, он закроет и этот вопрос.

– …вы уж извините, не знаю, что с Вениамином, всегда пунктуальный был.

Ильичёв проговорил с добродушной и товарищеской интонацией:

– Нет, я не жалуюсь, моё дело маленькое. Просто главный спрашивает, и я должен его проинформировать, какие у фирмы намерения…

Некоторое время они обменивались фразами, ничего не значащими, но свидетельствующими о том, что понимание достигнуто, и сами по себе участники диалога ничего друг против друга не имеют, а зависят от руководства, и, к сожалению, не всегда вольны в своих действиях. Андрей при этом всячески акцентировал внимание на том, что «решит вопрос своими силами, хотя это обязанность компании «Джонсон и Джонсон», если конкретно, то её представителя – Вениамина Штейна».