M&D

Лабораторно-диагностическое отделение располагалось на третьем этаже кардиоцентра и занимало целое крыло. Андрей встретился с Леонидом Захаровым, зав. отделением, но его планам не суждено было сразу воплотиться в жизнь. Захаров охотно шёл на контакт, изучал коммерческие предложения, но ничего не заказывал. Максимум, что удалось добиться – мелкие заявки на материалы, которые не смогли доставить другие поставщики. Быстров вычеркнул лабораторию из своего блокнота – мол, «когда теперь этот тормоз раскачается», и посоветовал не тратить на него время. Но Андрей продолжал ходить к Захарову, и однажды тот, перелистав принесенные ему информационные материалы, неожиданно сказал:

– Ты ведь по полдня тут проводишь. Реанимация, кардиохирургия, бухгалтерия, рентген. Почему бы тебе не перебраться в кардиоцентр?

Удивлённый таким поворотом разговора, Андрей молча смотрел на зав. лабораторией, который до сих пор не сделал ни одной крупной заявки. Тот пояснил. Долгое время лабораторно-диагностическое отделение работает с ЧП Курамшиным – тем самым несостоявшимся дистрибьютором Джонсона, с которым сотрудничал Штейн до того, как открыл для себя Совинком. Курамшин, владелец одноименной фирмы, время от времени поставлял в кардиоцентр рентгенплёнку, вату, шприцы, и другие расходные материалы, его накладные Андрей видел у Гульнары в бухгалтерии. Это имя произносили «сурки», отчитываясь в своей работе – они сталкивались с ним в других больницах. Как правило, его легко удавалось обходить, и ему доставались мизерные заказы, или невыгодные поставки, от которых приходилось отказываться.

Захаров неоднократно предлагал Курамшину переехать в кардиоцентр, выделял кабинет в своём отделении, тот размышлял, высчитывал, но так и не решился.

Андрей сразу ответил «Да, согласен», и лишь потом подумал, как это всё будет выглядеть. Заведующий провёл его по отделению и показал пустующие кабинеты. Кардиоцентр был построен, что называется, на вырост, площади простаивали, и, по признанию главного врача, стационар функционировал на 20 % запланированной мощности.

Осторожный Захаров предложил поступить следующим образом: обратиться с просьбой о выделении помещения под офис к Ильичеву – ведь директор Совинкома «находится с ним в отношениях». Как узнал о лаборатории? Заходил туда, предлагал заведующему свою продукцию, и случайно увидел пустующие кабинеты.

– Меня он не сможет заподозрить, ведь мы с тобой и не работаем, – заключил зав. лабораторией.

Да, он сильно отличался от других заведующих, и, что удивительно, в своей помощи был абсолютно бескорыстен.

Когда Андрей на следующий день попал к Ильичёву, оказалось, тот уже в курсе дела: Захаров подстраховался и доложил, что «приходила фирма и просила в аренду пару кабинетов». Заместитель главврача сразу понял, о ком идёт речь – кроме Андрея, никто так свободно не разгуливает по кардиоцентру – но, сделав удивлённое лицо, принялся выпытывать. В своём стремлении отгородиться от подозрений в «махинациях и сговоре» Захаров зашёл слишком далеко, упорно «не вспоминая» того, кто к нему заходил, и действительно навлёк на себя подозрения.

Ильичёв уже обдумал вопрос, и, едва выслушав просьбу Андрея, повёл его в отделение. На месте, с Захаровым, они осмотрели пустующие кабинеты. Заместителя главврача волновал санитарно-гигиенический режим – всё-таки это стационар, лаборатория, где всё должно быть стерильно. И, чтобы сотрудники фирмы не проходили к месту работы через другие отделения (лаборатория находилась на одном этаже с кардиохирургией), он предложил выделить два кабинета по соседству с пожарной лестницей.

Он открыл дверь ключом, и они спустились по лестнице на первый этаж. Там находилась кафедра мединститута, у которой был отдельный выход на улицу. В вестибюле имелась своя раздевалка, всё очень удобно. Другой вопрос – кому доверить ключ, ведь пожарная лестница всегда закрыта, и не всем полагается открывать её. Допустим, Андрей – уже свой человек, но, удобно ли ему будет впускать и выпускать своих сотрудников, открывать и закрывать двери, он же директор, а не ключник. Кроме того, туалет и столовая. Как ни крути, сотрудникам фирмы придётся перемещаться по отделениям, а это уже нарушение санитарного режима.

В целом одобрив проект, Ильичёв попросил время на обдумывание.

Уразумев, наконец, какие перспективы перед ним открываются, Андрей едва дождался утра следующего дня, и, приехав в кардиоцентр, перехватил зам. главврача сразу после пятиминутки.

– Мы посоветовались с главным, и решили, что помещения в лаборатории не сможем передать вам…