Лжедмитрий

Войско царевича тут же выступило из лагеря. А вперёд, в город, он отправил Андрея, придав ему гусар под командованием Станислава Борши.

— Скажи, друг мой Андрей, — велел царевич, — что я тороплюсь к ним со всем войском. Я хвалю их и благодарю, своих славных и верных подданных. Я освобожу их от власти ненавистного узурпатора!

Моравск оказался хорошо обустроенной крепостью. На высоких земляных валах возносились деревянные башни. Оттуда можно было вести пушечный огонь и продержаться там бог весть как долго.

Но ворота крепости были настежь распахнуты. Перед ними толпились московские ратные люди в красных стрелецких кафтанах, с бердышами в руках. Ещё больше виднелось там обывателей из предместий, что утопали в пожелтевших садах. Но более всего — сечевых казаков.

Многие были навеселе. Они громко хохотали, горланили песни, сновали то в корчму, то из корчмы, которая широко раскинулась на жёлтом пригорке при въезде в крепость. Оттуда раздавались звуки музыки. Перед маленькими окошками с зелёными оконницами кто-то садил гопака. Его подзадоривали взрывами криков.

Андрея с ротмистром Боршей встретили радостными возгласами. Тут же к ним подскакал на вороном коне Петро Коринец.

— Брат! — не мог скрыть своего восторга Коринец. — Хорошо получилось!

В крепости всё свидетельствовало, что царевича ждут и встретят хлебом-солью. Какие-то севрюки-доброхоты наперегонки водили Андрея по всем укреплениям, поднимались в башни, показывали запасы вооружения, пороха, никем не охраняемые, и говорили, что ждут не дождутся освободителя. И ждут его милостей для себя.

— Государь милостив! — отвечал без устали Андрей.

Он уверовал в искренность этих суровых людей. Он пренебрёг указаниями гетмана Мнишека насчёт того, что в оборонительные башни, к пороховому погребу, на крепостные ворота нужно поставить своих людей, драгун, — на всякий случай. Нет, Андрей не мог не верить обывателям Моравска.

И не ошибся.

Когда на следующий день, на белом коне, сопровождаемый паном Мнишеком, в город въехал наконец царевич, то его действительно встретили все от мала до велика. Встретили церковным звоном, хлебом-солью и криками благодарности.

— Дети мои! — говорил в ответ царевич, не утирая слёз с лица. — Вот и свиделись мы. Злодей Борис, захватив мой отцовский трон, загнал вас далеко от первопрестольной Москвы, от ваших родных мест. Но Бог поможет мне возвратить престол. Я в том уверен. Вы первые привечаете меня после долгого изгнания, а потому я дарую вам свободу ото всяких пошлин и налогов, отныне и навеки. Оставайтесь такими же верными мне и впредь. Спешите, кто может, не щадите ног своих, идите и рассказывайте правду всем, кто ещё ослеплён коварной ложью и ещё противится моей власти. Несите правду во все концы моего государства! И Бог не оставит вас!

— Пойдём, государь! — отвечали громом.

— Пойдём! Пойдём!

— Прямо сейчас!

Пан Мнишек даром времени не терял. С ласковой улыбкою рассказывал о себе. Говорил, что царевича признал польский король. Что король пришлёт своё войско, если московский народ не поможет царевичу поскорее занять отцовский престол. Пан Мнишек также со слезами на глазах убеждал севрюков идти во все уголки царства. Рассказывать о доброте, о милостях царевича. Даже бояр Ладыгина и Безобразова, которые не хотели его признать, он приказал освободить от оков!

Народ ликовал.

Ликовали и в царевичевом войске. Оно подошло уже к городу и остановилось верстах в трёх от крепости. Вскоре оттуда донеслись звуки частых выстрелов — там на радостях палили в небо.

Подобное начало похода обескуражило не только польских военачальников.

Не меньше, если не больше удивлялись сечевые казаки. Своё удивление они без тени стеснения высказывали атаманам Куцьку, Дешку и Швейковскому. А те передавали всё Петру Коринцу. Что это, дескать, за поход без поживы? Не пристало казаку грабить мирного обывателя, который принимает своего государя!

Коринец, по причине молодости, не видел пока в настроении казаков никакой опасности. В этом походе для него лично всё было яснее божьего дня. Восстановить справедливость. Непременно. А царевич щедро наградит. Как только возьмёт власть.

Но казаки рассуждали по-своему. Это проявилось уже в ближайшее время, сразу под Черниговом, куда войско направилось после короткого отдыха под Моравском.

Чернигов, конечно, с Моравском не сравнить. Чернигов город большой и весьма укреплённый. Получись здесь так же, как в Моравске, — о, тогда бы и дальше всё пошло как по маслу. Но получится ли?

Гетман Мнишек и здесь поступил подобно тому, как поступил под Моравском. Он выслал вперёд казаков с приказанием городу подчиниться своему государю.