Корпоративные штаб-квартиры многих команд примыкали к аэродрому. Хендрик, Пенске, Роуш, Уэво и Стиллер владели кампусами, в которых располагались машинные отделения и заводские здания, научные и опытно-конструкторские центры, отсеки для транспорта, музеи, офисы корпораций и здания для главных сборищ, где собирались все вместе гоночные машины.
Стиллер пригоняет три основные машины для гонок на Кубок и две спонсорские «Буша» [19]. Одновременно в цеховой мастерской собираются готовые к гонке шестьдесят болидов с двумястами новых моторов. Освещение светлее, чем днем, полы — ни единого пятнышка, потрясающее оборудование.
Сезон закончился до середины февраля, и гоночный комплекс стал городом-призраком.
— Тебе нужно что-нибудь купить? — спросил Хукер.
— Ничего срочного, — сказала я. — Я хочу поскорее добраться домой.
Хукер поехал по Восемьдесят Пятому шоссе на север и отправился к выезду из Хантерсвилла. Если бы Диснейлэнд строила фирма «Гэп», то он бы выглядел, как Хантерсвилл. Это неестественный город с магазинами и ресторанами на первых этажах и квартирами наверху. Центр окружают комплексы кондоминиумов. Здесь отличное место для проживания, особенно, если ты новичок в округе. В мастерских ходит шутка, что это место, где живут члены гоночной команды, когда жены вышвыривают их из домов.
Хукер въехал на стоянку позади моего дома, и тут зазвонил его телефон. Разговор вышел коротким, и вид у Хукера стал несчастным, когда он его закончил.
— Это Рэй Уэво, — сообщил Хукер. — Твоя сумочка попала к нему, он обнаружил в ней рукоятку переключения передач, а он вне себя… в ней кое-что отсутствует.
— Вот и ответ на парочку вопросов.
— Ага. Рэй знает, что в ручке имелся чип. И он хочет его забрать. Он предупредил, что мы можем отдать его по-хорошему или по-плохому.
— Он уточнил, что значит «по-плохому»?
— Нет. Но думаю, описание могло включать в себя много крови.
— Может, нам и стоит отдать ему чип.
— Вряд ли это предотвратит кровопролитие. Все зашло очень далеко, мы слишком много знаем, — напомнил Хукер. — Мы знаем не только о чипе, но и об Оскаре.
— Мне не нравится, куда ведет этот разговор.
— Думаю, у нас крупные неприятности. Я считаю, что нам срочно нужно найти, какие функции выполняет этот чип, и тогда пойти с этим в НАСКАР и в полицию. Уж лучше живой продавец обуви, чем мертвый гонщик.
— Мы вовремя не сообщили об убийстве, — напомнила я ему.
— Мы пойдем на сделку.
— Я знаю одно парня в университете в Шарлотте, который мог бы нам помочь. Этот парень помешан на компьютерах. Он будет рад повозиться с новой игрушкой. Я его какое-то время не видела, но он наверно все еще числится по старому адресу. Он живет с родителями, и я не могу представить, чтобы он когда-либо стал жить отдельно. Он отличный парень, но если у него не будет сторожа, то он с голоду умрет. У меня наверху есть его телефон.
— Я прогуляю Бинза, а ты позвони.
Я жила на втором этаже трехэтажного здания. Подо мной жил флорист, а надо мной — Дэн Кокс. Кокс — спортивный журналист, который пишет о НАСКАР. Он отличный парень. И мой ровесник. Выглядит, как Гамби [20]. Иногда поздно вечером я слышу над головой странный топоток и представляю, что там резвится лошадка Гамби, Поки.
В моей квартире две спальни и полторы ванной комнаты. Кухонное оборудование новенькое, в хозяйской ванной имеется мраморная стойка. Комнаты все свежевыкрашенны в кремовый цвет, а ковер без пятен. Окно спальни выходит в небольшое патио, дальше виднеется парковка. Окна гостиной смотрят на Мейн-стрит, США.
Через дорогу пиццерия «Топперс». Приличная кормежка и ледяное пиво всегда под рукой. Декорации там — смесь охотничьего клуба и парка аттракционов. Большие кожаные кабинки, высокие барные столики, и длинная барная стойка из красного дерева.
Сидя за столом, я смотрела в окно на «Топперс». Вечерами там забито под завязку, но за день до Дня Благодарения посетителей много не наблюдалось. Команды проводили миниканикулы на островах Ки во Флориде и навещали семьи.
Заманить Стивена Сикульски в компьютерную лабораторию было легче легкого. Я знала, что за ним водились две слабости. Как бы решить какую-нибудь компьютерную проблемку и любовь к чизкейку. Сикульски был большим разболтанным парнем, с виду казалось, что ему бы только раскладывать фрукты в супермаркете. В пятьдесят на его лице не было ни единой морщины, и навеки поселилось выражение, словно ему все в этом мире пофиг. И возможно так и было.
Я принесла ему требуемое подношение в виде нью-йоркского чизкейка, и теперь мы с Хукером нервно прохаживались возле Сикульски, похрустывая костяшками в ожидании, когда он разрешит загадку чипа.