Лутра

Лутра поплыл вверх по реке; он то и дело окунал морду в воду и стал смотреть по сторонам, только когда отвратительный запах окончательно выветрился из его носа. Сначала голова его целиком выступала из воды, потом он опустил ее, так что наружу торчали только глава и нос. Вдруг он остановился, приметив что-то странное. Будь он человеком, он бы сейчас сказал:

—Что делает цапля ночью на берегу? Она, наверно, больная. Может, удастся ее поймать.

И хотя Лутра ничего не сказал, он знал это не хуже человека. Поэтому он нырнул и очень медленно поплыл к цапле, которая неизвестно почему оказалась так поздно на необычном месте, — ведь цапли ночуют на дереве. Как бы то ни было, Лутра уже давно забыл о съеденной щуке, и если поблизости стоит легкомысленная цапля, не мешает слегка ее попугать. Стоит ли говорить, что такие «шутки» выдры были обыкновенно очень дерзкими и гибельными для других.

Берег поднимался полого, и Лутра тенью полз по мелководью. Глаза у цапли сверкали холодно, как у змеи, и даже Лутра не мог понять, куда она смотрит.

«Легкая добыча», — оттолкнувшись ото дна, подумал Лутра, но тут цапля клюнула его в голову, да так, что он, изогнувшись от боли, упал в воду. А птица взвилась в воздух.

Длинный клюв цапли словно гарпун, и движения ее так быстры, что почти незаметны. В глаз Лутре она не попала, но лоб болел сильно. Он опустился на дно реки, — там вода прохладней и быстрей успокаивает боль.

«Легкая добыча» улетела, и выдра скрежетала зубами от ярости. Чуть погодя, чтобы сделать вдох, она вынырнула на поверхность и направилась туда, где плескалась вода. Плеск был довольно сильный, и Лутра потому был осторожным. Сначала он опустился на дно, потом снизу напал на карпа, который сдался не так легко, как щука. Он попытался потащить за собой противника, бился из последних сил, но выдра так ожесточенно на него наступала, точно перед ней была цапля, и всю свою ярость излила в битве. Карп в конце концов сдался, больше ничего ему не оставалось.

Лутра выволок его на берег и, забыв о своей недавней неудаче, прекрасно поел, — ведь давно уже минула полночь, время его обеда.

Рыба оказалась большая, и он не смог ее съесть всю. Живот у него надулся, как барабан, и мысль о норе приятно его убаюкивала. В деревне уже в третий раз призвали рассвет петухи, когда выдра встала на задние лапы и прислушалась.

Все ближе и ближе раздавались удары весел и приглушенные голоса людей.

Лутра посмотрел на карпа, но уже без всякого интереса. Он понюхал его напоследок, а потом ловко спустился к реке и бесшумно нырнул в воду.

К этому времени луна была уже в западной части небосклона и на востоке стало светать. Тени стушевались, туман осел. По воде медленно скользили две лодки.

— Миклош там будет? — спросил кто-то.

— Он обещал.

— Значит, там и будет. Его слово твердое. Если он говорит, что видел, как разбойничает сом, значит и в самом деле видел.

— Только бы Миклош разделался с этой проклятой выдрой.

— Он давно уже ее выслеживает.

— Охотники и рыбаки — дармоеды и чудаки… Правь н берегу. Вроде это Миклош нам знак подает.

Возле большого тополя раздавался тихий посвист.

—Это он!

Нос лодки нацелился на большое дерево, и егерь спустился по откосу к воде.

— Садись, Миклош, в лодку. Ну, как дела?

— Доброе утро. Я опять видел, как разбойничает сом. Стервец этот, наверно, огромный.

— Ежели он весит больше тридцати килограммов, лишек я съем.

Лодка отплыла, и старый рыбак передал егерю небольшую бутылку:

—Приложись-ка, Миклош.

Отпив немного, егерь вернул бутылку.

— Всю ночь выдра у меня из головы не выходит. Ночи-то уж прохладные.

— Дать еще?

— Нет. Если только сом станет бить по берегу своим

хвостом, тогда выпью.

Потом они замолчали. Гребли бесшумно, думая о большом соме, загадочном разбойнике, который в это время отдыхает в яме под одним из берегов и, наверно, слышит плеск весел.

Когда обе лодки причалили к месту стоянки, уже показался красный диск солнца. Рыбаки вылезли на берег, привязали лодку. Достали все необходимое, и двое из них, те, что помоложе, разложили костер. Это место было давно им знакомо. Тут хорошо ловилась рыба и можно было удобно расположиться. Котелок еще стоял на земле, но дым над костром уже развеялся, и мужчины подошли к огню.

—Кто хочет, может еще чуток выпить, — вынув трубку изо рта, предложил старик.

Никто не отозвался. Рыбаки смотрели на реку.

— Ваша правда. Что делать надо, все знают… — промолвил Миклош.

— Пошли!

— Янчи, сегодня ты будешь стоять на берегу.

— Я уже держу пятной конец.

Старый невод лежал в лодке, казалось, беспорядочной кучей, но на самом деле был набран как положено. В длину он был сто, в ширину — три-шесть метров. У такой сети нижнюю веревку, подбору, оттягивают ко дну разные грузила: свинец, кости, камни, а верхнюю подбору удерживают на воде поплавки. Пятной конец остается на берегу, а другой, завозной, выступает из воды только когда невод уже выметан поперек реки и лодка возвращается обратно к берегу. Тогда начинают выбирать сеть из воды, и для рыбаков наступает самый напряженный момент.

—Ну, приступайте.