Лунные тени разума

Зеркало — это вам не дверь между мирами, а скорее, противная непредсказуемая щель, через которую может просачиваться всякое…

…всякое-нелегальное-ищущее-приключений.

От мыслей о зеркалах Эло отвлек Дикс, который преградил ему путь, как будто защищая его от чего-то, и крикнул:

— Сейчас начнется! Не двигайся!

Откуда ни возьмись, налетел вихрь и Эло едва держался на ногах.

Со слепых окон спускался туман и подхваченный ветром, закручивался по спирали, как смерч. Это смерч прогрыз, растворил пол и исчез, оставив метровую дыру прямехонько в центре зала.

— Ну а что… интересное дизайнерское решение! — заметил Эло.

Всё закончилось внезапно, так же как и началось.

— У нас есть пара часов, до того, как мосты снова сойдутся и всё вернется на круги своя, — сказал Дикс. Голос его был спокойный и уверенный. — Подойдем-ка посмотрим, что там внизу. Я чувствую, что Илла где-то там.

Дикс, показывая на дыру, небрежно махнул рукой:

— Это всего лишь иллюзия, шутки оптики… Не провалишься, не переживай!

Эло осторожно подошел к краю дыры, поражаясь ее идеальным очертаниям, как будто здесь поработал не смерч, а слесарь с пробойником. Но больше его поразило то, что он увидел, заглянув за край: старинная лампа освещала теплым светом разбросанный мусор, битый кирпич, стекла разбитых витражей… какие-то куски гранита… Всё это было под таким слоем то ли пыли, то ли песка, что явно пролежало тут не один год. А может быть, вообще, со времен того самого «коллапса», как выразился Дикс.

На обломке упавшей колонны, как на бревне, сидел, лузгая семечки, пренеприятный тип. Зеленовато-красный, как недоваренный рак, сутулый, худой, с рептилоидной мордой и мохнатыми звериными ушами. Его длинный безволосый хвост лениво дергался в такт словам.

— Бесит она меня, — сказал он, сплевывая шелуху.

Он беседовал с кем-то находящимся вне поля зрения для Эло.

— Кто?

— Неопределенность, — ответил рептилоидный товарищ и вдруг повернул одно ухо, поднял морду и посмотрел наверх.

Но… не увидел там ничего особенного. Было понятно, что инкуб (а это был он), не видит ни дыры в потолке, ни замершего там Эло. — Я говорю, неопределенность эта меня бесит! Там ждать… Тут ждать…

— Ну, ну… Всё же отлично, Аркка! — кто-то благодушно возражал инкубу. — Генератор у нас, лялька тоже! Подождем, немного, пока портал откроется…

— Карн! — перебил его инкуб. Он встал, размял лапы, и тяжело заходил, хромая. — Как-то мне неспокойно из-за этой ляльки…

«Лялька — это Илла», — догадался Эло.

На живот как будто упал холодный камень. Сердце запрыгало, подгоняя самые плохие мысли. Эло дернулся было в сторону пропасти и…

— Успокойся!

Кто-то крепко сжал его руку.

Дикс… Ты как всегда вовремя.

Тем временем, инкуб по имени Аркка продолжал:

— Да, мне неспокойно! И генератор… Ты уверен, что эта детская игрушка — это именно то, что нам нужно? Он больше похож на садовый фонарь, чем на оружие.

— Они не должен быть похож на оружие, — спокойно ответил некто Карн. — Мне кажется, ты придираешься… Ты устал.

На свет вышел тот самый Карн — такой же худой сутулый красномордый инкуб, но уже с крыльями весьма и весьма потрепанными, с которых свисали ошметки старой кожи, хлопающие при ходьбе.

Карн прихлопал к большому куску гранита и потрогал его пальцем:

— Что ты делаешь здесь? — обратился он к камню. — Мертвый совсем… Пустой… Ты помнишь, Аркка, мы видели их живыми? Как это было давно…

— О чем ты? — удивился Аркка.

— Я о том, кто сейчас — камень, — Карн погладил гранит страшной лапой и погрузился в воспоминания. — А я ведь помню, как восстанавливали Землю после катастрофы… Ты разве не был здесь тогда? Мне казалось, что все здесь были! Молодые, полные сил и какого-то злого задора. Создавали, строили, помогали людям, учили их уму-разуму…

Аркка рассмеялся.

— Ну, уж не сомневаюсь, — он хитро посмотрел на Карна, облизываясь змеиным языком. — Уроки доброты — это прям про тебя!

— Я о добре, вообще-то, не сказал ни слова, — сказал Карн и улыбнулся в ответ. — Знаешь, мне этот камень тогда казался каким-то живым существом… Он слушался, как собака! Когда надо — он был мягким и податливым, а потом, когда надо — замирал, застывая. Столько лет прошло! И что в них осталось теперь?..

— Радиация осталась, — равнодушно ответил Аркка. — Нет, я не участвовал в этой комсомольской стройке.

Аркка бы с удовольствием не имел никаких дел с этими людишками… Проблемные они какие-то.

Ну, разве что особи женского пола у них бывают красивые! Красивое, знаете ли, и использовать приятнее…

Аркка вспомнил, как когда-то давным-давно, здесь, на Земле, отрабатывал он один должок на добыче карбарского мрамора, который потом отправляли на экспорт в другие миры. Мрамор это был необычный, волшебный — в лунном свете он сбегал по жилам карьера как сливочное масло по горячему ножу — оставалось только подставлять контейнеры для транспортировки, куда и плюхались огромные куски… Но это было только ночью.