Лунные тени разума

— О! Вот оно, — на кирпиче виднелся нарисованный белой краской квадрат со щелью в одном из кирпичей. Файдер вставил пластинку, как карту в банкомат.

Пластинка с жужжанием уехала в кирпич.

Что-то пикнуло, и кирпичный квадрат отошел вглубь стены. Откуда-то из кирпичных глубин выдвинулся металлический ящик, в который Эло опустил фонари. Ящик отъехал обратно, а кирпичный квадрат вернулся на место.

— Так. Теперь, я так понимаю, должно произойти чудо? Или мы так и будем торчать здесь?

В стене появилась дверь — старая, деревянная, в сколах и проплешинах, окрашенная в бесчисленное количество слоев краски, последний из которых был ярко-синим.

Файдер осторожно толкнул пальцем дверь наружу. Она без усилий открылась.

За дверью был уже другой мир.

Глава 8

— Это что, на самом деле Серверная Пальмира? Город белых ночей? — удивленно спрашивала Марта, оглядываясь.

— Ага, именно. Ну, белых ночей, правда, уже нет, — Файдер тоже осматривался, оценивая обстановку. — Ф-р-р-р… В Лапландии-то потеплее было!

— Ничего, сейчас акклиматизируемся, нормально будет! — сказал Эло, наблюдая, как растворяется дверь, из которой они только что вышли.

Вышли они в каком-то закутке очень немолодого питерского двора. Рядом слышался разговор на повышенных тонах, а попросту говоря — ругань. Самих участников перепалки видно не было.

— Ты чего это делаешь, подлец? Развелось вас тут! Чего-чего?! Я т-те помашу, ишь ты! — возмущался кто-то высоким голосом.

Его оппонент шипел что-то в ответ и ойкал.

Через двор пролетел грязный, рыжий, местами пушистый кот.

— Дава-а-ай! Дава-а-й, убирайся отседова!

Файдер со странным выражением лица слушал обладателя высоких нот.

Тот покричал еще что-то грозное вслед коту и двинулся в сторону вновь прибывших.

— Ах, какое счастье, какой расклад! Я снова вижу тебя, мой друг! — торжественно голосил тот, кто еще секунду назад защитил двор от посягательств чужака.

Это был Дикс.

И Дикс был тоже котом. Хотя, надо заметить, что он мог принимать совершенно любые образы, но почему-то кот был его любимым воплощением. В общем, Дикс выглядел как пушистый дымчато-бурый говорящий кот средних размеров.

Файдер обрадовался, насколько только могут радоваться рожденные в Аду бездушные черти:

— Вот не ври, а! — он взял Дикса на руки и потрепал за ухом. — Кто тебе мешал видеть меня?

— Сколько лет, сколько зим! — Дикс мурлыкал и жмурился.

— Сколько «весней», сколько «осеней»! — передразнил его Эло, который тоже удивился появлению Дикса. — Ты же тут не просто так появился?

— Ну, естественно! — Дикс освободился от рук Файдера, и, увидев стоящую в сторонке Марту, снова восторженно заверещал. — Ах, дитя мое! Какая встреча! Вы нисколько не изменились! А как похорошели! Ах…

Марта чуть было не расплакалась от чувств.

В незнакомом городе так здорово увидеть знакомое лицо! Пусть даже кошачье!

— Я, знаете ли, в Лунном Управлении здешнем служу… Да-с… Ну и за этой Синей Дверью присматриваю. У меня тут недалеко квартирка служебная имеется, так что — милости прошу!

Ну, квартирка так квартирка — все же лучше, чем мерзнуть на улице. А погодка в Питере осенью — тот ещё кунквинкль…

Все четверо вышли из двора в другой такой же двор-колодец навстречу обещанному Диксом обильному чаепитию.

А спустя час-другой после краткого пересказа тех лет жизни, которые предшествовали этой встрече, Марта сидела под верблюжьим одеялом, пахнущим корвалолом и сдобными булками, и спрашивала у кота, где найти грифонов.

Дикс смотрел на Марту без оптимизма. Он не любил грифонов. Нет, он с ними не конфликтовал и при необходимости общался. Но только при необходимости.

— Грифоны… К ним просто так не подойдешь. Важные такие — ну, как все мутанты. Комплекс неполноценности, отсюда — стрессы, недовольство, социопатия…

— А кто они такие-то?

— Да птице-львы! Ерунда какая-то, чес-с-стное слово… Голова птичья, лапы кошачьи, на спине крылья! А тебе они зачем?

— Мне Лунный камень нужен, — со вздохом ответила Марта, выщипывая ворсинки из колючего одеяла. — Вроде из него лекарство можно сделать…

Кот нахмурился и молчал. Его великолепные усы поникли.

— Мне так жаль тебя, дитя… Я готов сделать все, чтобы помочь тебе. Но эти грифоны… Я не хочу бросать зерна надежды в твою душу. Будем честны — ты должна быть готова к неудаче. Но, конечно же, я приведу тебя к ним, можешь об этом не беспокоиться!

— Я буду безмерно благодарна, если вы это устроите!

У Марты как-то не получалось «тыкать» коту, и вообще, он вызывал у нее чувство неподдельного уважения.

— Знаете, я в детстве мечтала побывать в этом городе, — сказала Марта, отвлекшись от грифонов. — Но вот все как-то не сбывалось… А сейчас я здесь. Но меня ничего не радует… Идти даже никуда не хочется.

Марта быстро вытерла убегающую по щеке слезу.

Дикс вдруг перевернулся на другой бок и по-кошачьи скрипуче засмеялся:

— Не обижайся, но вы люди, такие… Даже не знаю, как назвать… Мечты — это самое бесполезное занятие!

— Как можно не мечтать? — Марта все-таки обиделась немного. — Это ведь двигает нас вперед…