Лунные тени разума

— Если мне не изменяет память, его хватит на сутки. Использовать его надо в крайнем случае, потому что хватит тут только на один раз, если с ног до головы мазать, как положено. Я думаю, сейчас этот самый случай. Сегодня отсидеться до ночи уже не получится, — Файдер поговорил сам с собой и принялся аккуратно втирать гель в кожу.

Бормотание соседского телевизора за стеной нарушило безмятежную тишину, повизгивая рекламными роликами. Где-то наверху заухала музыка, загудел пылесос. Утро большого дома сбежало по лестнице собачьим лаем во двор, пугая голубей.

Марта открыла глаза — на полу перед ней сидел Файдер и с любопытством смотрел на нее.

Марта, смутившись, натянула на голые плечи сползшую за ночь простыню, которой она укрывалась, и хрипловато, со сна спросила:

— Ты чего?

На лице Файдера, напротив, никаких признаков смущения не обнаружилось, он продолжал в упор ее рассматривать и честно ответил:

— Да ничего. Смотрю на тебя, — он вдруг провел пальцем по ее ноге и сделал научный вывод: — Бритые.

Файдер, видимо, в очередной раз убедился в несовершенстве человеческих существ.

Марта только сейчас заметила, что после лишенного удобств путешествия никакой трехдневной щетины на щеках Файдера не было.

— У нас в организме с рождения нет ничего такого, от чего бы мы из поколения в поколение избавлялись. Кому нужна потом, например, борода лопатой, тот делает себе определенную инъекцию…

Марта оторопело его перебила:

— Слушай, нельзя так девушек рассматривать. Да еще и за ноги трогать. Это неприлично.

Файдер удивленно на нее посмотрел, нахмурился слегка, что-то припоминая.

— А! Точно. Это у вас называется стыд, — он прищурился, но с места не сдвинулся. Появилась ехидная улыбочка, которая растягивалась всё шире. Потом поднялся и спросил уже почти серьезно: — Что я должен сделать? Выйти? Ладно, ты предупреждай, если что. Все эти ваши нравственные сложности и не упомнишь.

Глава 3

Несколько часов спустя они были уже за пределами города, в месте, знакомом Марте по слухам и газетным статьям, но бывать ей здесь не приходилось. Да и зачем? Эти выжженные солнцем холмы прятали в своих недрах тайны, открывать которые совсем не хотелось.

— Я слышала про эти катакомбы, — сказала Марта, недоверчиво глядя на Файдера.

Тот театрально удивился:

— Надо же! И что говорят?

— Слушай, Файдер, я туда не пойду. Ничего хорошего про эти места не пишут. Чертовщина там какая-то.

— Угу, чертовщина. Она самая.

Файдер чуть наклонился к ней, посмотрел озабоченно прямо ей в глаза и пощелкал перед ними пальцами, проверяя, очевидно, на вменяемость:

— Как слышно? Прием! Мы вообще-то с тобой в Ад отправляемся. Глупо обращать внимание на всяких одичавших архаичных монстров.

Марта скрестила руки на груди и недружелюбно на него посмотрела.

— Так все-таки там что-то есть? И мы вроде как в гости к нему идем? Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, иначе…

— Иначе что? — Файдер покачал головой. — Марта, времени нет на разговоры. Ты лучше помоги мне разгрести это.

Он встал на колени возле куста ежевики и начал отбрасывать в сторону камни и ветки, которые лежали на крутом склоне обычной неинтересной кучей. Марта, вздохнув, принялась помогать.

— И что мы делаем?

— Расчищаем вход.

— Понятно. Вход куда?

— Внутрь.

Столь исчерпывающий ответ Марту не успокоил, но дальше расспрашивать она не стала.

— Я мог бы перетащить тебя сквозь все эти камни и не морочить себе голову, но тогда у меня не хватит сил для нашего главного Перехода, — сказал Файдер. Колючки и веточки разнообразной флоры царапали руки, вездесущие муравьи тоже вели себя неприветливо, норовя укусить. — Придется очень крепко тебя держать, чтобы не занесло куда не надо.

Наконец вход в подземелье был расчищен настолько, что в него можно было протиснуться. Файдер пошел первым, Марта за ним. Они пробирались почти ползком метров пять, пока свет снаружи хоть немного был виден. Далее сделали крутой поворот и оказались в абсолютной тьме, но проход стал шире, и можно было встать в полный рост. Глаза, постепенно привыкнув к темноте, уже различали стены, что-то вроде колонн в центре и несколько чернеющих проходов на противоположной стороне.

— А откуда тут свет? — удивилась Марта. Можно было различить рельеф на стенах, какие-то надписи, рисунки. — Интересно, что тут написано?

— Не знаю, и мне не интересно, — Файдер поморщился, глядя, как пробежало что-то, похожее на большую мокрицу. — И откуда свет, я не знаю. Пусть это ваши краеведы выясняют. Краеведы-экстремалы… Ладно, пошли дальше, — он показал на крайний правый проход.

Шли осторожно, изредка перебрасываясь фразами и отгоняя шутками напряженность, которая цеплялась своими острыми коготками за душу.

Они дошли до большого зала: идти можно было по дорожке шириной пару десятков сантиметров, потому как далее мерцала черным агатом вода. Взявшийся откуда-то легкий ветерок чуть взъерошил водную гладь и принес с собой запах. Очень нехороший запах.

— Как в зверинце, — Марта машинально зажала нос.