Амелия на мгновение замерла с пером в руке, а затем аккуратно зачеркнула последнюю фразу. И еще раз, и снова, пока стало невозможно различить буквы, и синие чернила не пропитали бумагу насквозь.
"Сегодня я буду продолжать мои экзерсисы, - начала она с новой строки. - Быть может, я еще слишком слаба, однако никогда не следует пренебрегать дисциплиной. Вот уже месяц я собираюсь выучить новую пьесу для фортепьяно, и сегодня ночью мне подумалось, что это может быть какая-нибудь баллада. Я уже давно обещала матушке разыграть "Салли в нашей аллее", которая раньше мне давалась с трудом. "Советчик молодым девушкам" пишет, что следует не менее часа в день проводить на свежем воздухе, а три часа отдавать занятиям рукоделием и искусствами, и если я буду стараться, то успею не только выучить новую песню, но и закончить вышивку к концу следующего месяца. А мой дорогой отец говорит, что занятые делом руки не оставляют времени на пустые мысли. Кроме того, матушка наверняка нуждается в моей постоянной помощи, и мой дочерний долг..."
Звон колокольчика, раздавшийся с нижнего этажа, заставил ее вздрогнуть и резко обернуться. Обычно он звучал перед ужином, хотя сейчас стрелки часов едва подбирались к восьми утра. К завтраку никогда не звонили, хотя он и подавался всегда в строго установленное время, если мистер Черрингтон оставался дома. Не желая разгневать отца, Амелия вскочила со своего места и бросилась к двери, так и не завершив предложения. Она даже не успела убрать волосы в прическу, но справедливо полагала, что ее неоконченный туалет едва ли явится оправданием для опоздания даже на несколько минут, и потому поспешила вниз, приглаживая волосы на ходу.
- Мистер... мистер Харви? - вырвался у нее вздох изумления, едва лишь она оказалась на пороге столовой.
Молодой человек в светлом льняном костюме оторвал взгляд от газеты, поднялся с кресла и с приветливой улыбкой поклонился ей: эту улыбку Амелия помнила с детства, и за все эти годы она совсем не изменилась, хотя ее обладатель и превратился из мальчика, каким она его увидела впервые, во взрослого мужчину. Они познакомились, когда Амелия была еще совсем ребенком - ей едва исполнилось семь лет, а Ричард только что вернулся из школы Хэрроу и в то время казался ей таким недостижимо взрослым и серьезным! Тогда, вероятно, он и вовсе не запомнил маленькую девочку, глядящую на него одновременно испуганно и восторженно. В следующий раз они встретились уже в доме Черрингтонов на званом обеде, которые тогда устраивались еще не столь редко, как в последние годы. Амелия, теперь уже юная девушка, говорила с ним впервые - смущаясь, ответила на его приветствие, а потом сама не могла поверить своему счастью, когда Ричард заговорил с ней и даже задал несколько вопросов о ее обучении и книгах. Это был первый мужчина, не считая отца, с которым она когда-либо вела беседу дольше пары минут; впрочем, с тех пор ситуация не слишком изменилась.
Они встречались редко - куда чаще Амелия садилась за свой письменный стол и изводила кипы писчей бумаги, чтобы рассказать Ричарду, ставшему ей единственным другом, обо всем, что волновало ее. Всякий раз, складывая листы и сбрызгивая их лавандовой водой, она внутренне дрожала, опасаясь, что такой серьезный и занятой человек будет читать ее цидулки, а когда получала пространный ответ, полный обращенных к ней добрых слов, девушка едва верила своему счастью.
Теперь же...
Он стоял прямо перед ней, в холле их дома, и продолжал выжидающе смотреть на нее, а ведь Амелия уже и думать забыла, что родители приглашали Ричарда к ним погостить. Какая оплошность, как она могла совсем выкинуть это из головы!
- Ах, мистер Харви! - пробормотала она, теряясь. - Какая неожиданность... Я страшно рада видеть вас здесь!
- Что вы имеете в виду, моя дорогая мисс Черрингтон? Здесь - значит в холле? Неужели мне следовало сразу же пройти в столовую? - спросил он шутливо. - Признаться, я не слишком хорошо знаком с порядками вашего дома.
- Разве вас не встретили? Гласфорс должен был... - еще тише проговорила Амелия и даже не закончила фразу.