Лунное притяжение (ЛП)

Талорк продолжал вдыхать её запах, пока желание учуять ее способом его народа не стало неудержимым. Он потерся своей щекой о её сначала с одной стороны лица, а потом с другой. Волк яростно взывал к Талорку перевоплотиться, чтобы учуять свою суженую должным образом, но человек в нем сопротивлялся. У Абигейл, без сомнения, остановилось бы сердце, если бы она проснулась рядом с огромным серым волком, тыкающимся своей мордой в ее лицо и шею.

Она была достаточно испугана, встретив его в лесу. У нее был болезненный страх перед дикими животными, который он должен будет помочь ей преодолеть. Хорошо, что у Талорка не было никакого намерения когда-либо раскрывать свою звериную сущность жене. Даже если бы он мог доверить ей свои тайны, ее страх остался бы барьером между ними.

И, поэтому, все, что он мог сделать, это нюхать ее, как человек, и пометить её, как человек, что было достаточным, чтобы учуяли другие крикты. Но, теперь, когда у них была возможность мыться, его щепетильная жена не оставит запаха их любовных ласк на своем теле.

К сожалению.

Дыхание Абигейл изменилось, тело напряглось, и хотя она даже не пошевелилась в воздухе начал витать запах ее тревоги — все говорило о том, что его жена проснулась. Талорк поднял свою голову и встретился с ее глазами.

Абигейл смотрела на Талорка сонным взглядом с каким-то непонятным выражением в глазах:

— Ты здесь.

Он не спросил, где еще он должен быть, принимая во внимание то, что провел большую часть ночи вдали от их временного ложа. Он просто кивнул и, прежде чем она успела сказать еще что-нибудь, или задать вопросы, на которые ему не хотелось бы отвечать, Талорк накрыл ее губы властным поцелуем.

Она напряглась под ним, все признаки неосознанности исчезли, и она резко отклонила голову, прервав поцелуй.

Талорк в замешательстве приподнялся, опершись на руки:

— Что-то не так, мой ангел? — спросил он, и внезапная мысль посетила его: — Тебе еще больно?

Она не отвечала, отвернувшись в сторону, и поэтому он не смог прочитать выражение ее лица.

Это обеспокоило его гораздо больше, чем он готов был признаться. Нежно взяв ее за подбородок, он повернул ее голову так, чтобы посмотреть в глаза:

— Ответь мне.

Абигейл посмотрела на него взглядом своих теплых карих глаз, в которых читался отказ повиноваться.

— Тебе все еще больно. Это нормально. Мы подождем, пока тебе не станет лучше. — В конце концов, он же не монстр.

— Мне не больно.

— Тогда, почему ты отворачиваешься? — спросил Талорк с раздражением.

— Как ты можешь делить своё тело с врагом?

— А я и не делаю этого, — отвращение явно слышалось в его голосе.

Абигейл в замешательстве нахмурилась:

— Когда мы ужинали, ты сказал, что я твой враг.

— Я этого не говорил.

— Говорил. Я не всегда понимаю… — Девушка заколебалась и расстроено вздохнула. — Гэльский язык. Я не всегда хорошо понимаю гэльский. Это не мой родной язык, но я знаю слово «враг».

Талорк мысленно вернулся к вечернему разговору, вспоминая каждое сказанное слово, после чего понимание отразилось на его лице:

— Я сказал, что достаточно того, что мы не враги, и что я не ожидаю, что мы станем друзьями.

Ее глаза запылали удовольствием, но почти так же быстро потускнели, когда Талорк закончил говорить.

— Ты не думаешь, что мы можем быть друзьями?

Она была англичанкой. Она была женщиной. Она не была криктом и никогда не сможет узнать об этой важной части его самого. Был только один ответ на ее вопрос, но он не мог ответить отрицательно. Талорк пожал плечами и с восторгом увидел, как глаза Абигейл прищурились до того, что он бы назвал очаровательным блеском.

— Это не ответ.

— Да, мой ангел, это ответ.

Она приоткрыла рот, но прежде, чем смогла возразить, Талорк снова накрыл ее губы своими. На сей раз, он воспользовался тем, что рот ее открыт и протолкнул внутрь свой язык, желая изведать ее сладости.

В отличие от предыдущего раза, она ответила мгновенно и жадно. Она действительно была обеспокоена мыслью, что он видел в ней врага. Женщины были странными созданиями с непостижимым мышлением.

Он никогда не разделил бы ложе с врагом, но он не будет, слишком беспокоится, если она сочтет что такое возможно. Он будет по-прежнему погружаться в ее мягкость. Не то, чтобы она совершенно не доверяет ему. Он был Синклером, и своими словами и действиями, она показала, что знает, что это значит — она отдала свою безопасность в его руки, по крайней мере, до определенной степени.

И только чрезмерная щепетильность, позволила ей принять решение отказываться от желанной близости только потому, что ей показалось, что Талорк плохо о ней думает. Вероятнее всего, это было результатом цивилизованных английских манер.