Лунатики

Она использовала Стивена. Она использовала его ради ощущения, будто она все еще контролирует ситуацию. Он был ее другом, она к нему очень хорошо относилась, и он совершенно ее не возбуждал. Но, несмотря на это, она строила планы, как бы заполучить его в постель, с того самого момента, когда поняла, что происходит между Арти и Кэти. И сегодня утром она добилась успеха.

Накануне вечером она не выключила фары своей машины, но поскольку машина стояла в гараже, никто ничего не заметил. Потом, когда Арти умчался на своем мотоцикле на нечастую утреннюю смену, она позвонила Стивену и попросила его принести соединительные кабели.

Остальное оказалось легче легкого. Даже легче, чем она предполагала.

Но потом он сказал, что любит ее, и это тревожило. Она считала, что Стивен занялся с ней сексом по той же самой причине, по какой она занялась сексом с ним.

Хотя, возможно, он даже не знал об Арти и Кэти. Он ничего об этом не сказал, и она ему не говорила. Так что он мог лечь с ней в постель по какой-то другой причине.

Он действительно мог испытывать к ней чувства.

Вот только Хэлли сказала, что Стивен без ума от нее.

Так что Кэролин не знала, что думать.

Замешательство по этому поводу недопустимо. Сначала Кэролин слегка испугалась – но потом овладела собой и решила: каковы бы ни были чувства Стивена, она за них не отвечает. Его мотивы – это его мотивы.

Кроме того, она же тыкала пистолетом ему в висок. Он сам хотел. Даже пылал энтузиазмом. И она не лгала ему. Нет. Она просто использовала его, чтобы отомстить его жене, поскольку та трахнула Арти. Чтобы вернуть все под контроль.

И теперь какая-то сука с крыльями врывается к ней и устраивает разгром в магазине. Как будто у Кэролин нет других проблем.

Богиня, шмудиня. Эта Лили – кошмарный геморрой.

На полу у колен Кэролин возникла пара теннисных туфель. Кэролин посмотрела наверх и увидела Лили – та смотрела с живейшим сочувствием. Кэролин готов была ее убить.

– Ты переживаешь, что твое свидание со Стивеном может означать для него больше, чем для тебя? – . спросила Лили. – Или ты волнуешься, что он может поду, мать, будто для тебя это значит больше, чем на самом деле?

Кэролин рукавом вытерла слезы. Она не будет плакать перед Лили.

– Нет. Я ему не врала. Я не говорила, что люблю его или что хочу быть с ним и что-нибудь подобное. Это был секс. Просто секс. У него нет оснований ожидать большего.

Лили прищелкнула языком.

– Может, и нет, – сказала она. – Но я так понимаю, что некоторые мужчины расценивают минет как некое обещание.

Кэролин встала.

– Мне вряд ли поможет, если я скажу тебе: «иди ты четырежды к черту», так ведь?

– Не знаю, – улыбнулась Лили. – А на что ты рассчитывала первые три раза?

– На то, что ты уйдешь, – сказала Кэролин.

– А я думала, ты хотела, чтобы я осталась и убрала за собой.

Кэролин пошла в туалет.

– По-твоему, я противоречу себе? – спросила она. – Ну что же, значит, я противоречу себе. Я широка, я вмещаю в себе Уолта Уитмена.[16]

Она открыла туалет и вынула веник и совок.

– Вот, – сказала она, сунув их Лили. – На, дай себе волю.

Лили взяла совок и веник.

– Вряд ли ты и впрямь этого хочешь. Когда я даю себе волю, земля дрожит и люди падают на колени, истекая кровью.

Кэролин ухмыльнулась:

– Как мило. Ты подметешь здесь, а я приберусь в другой комнате.

– Боюсь, ты не хочешь оставаться рядом со мной, – сказала Лили.

– Правильное предположение, – сказала Кэролин, направляясь к двери.

– И еще боюсь, – сказала Лили, – ты меня ненавидишь.

Кэролин остановилась в дверях и обернулась. Они уставились друг на друга, будто соревновались, кто моргнет первым.

– Почему я не должна тебя ненавидеть? – спросила Кэролин. – Ты же сверхчеловек, так? Когда ты сняла блузку, я увидела, что твои груди великолепны. Ну, мои не плохи – но мне тридцать семь, и я уже вижу, что они начинают обвисать. Еще у меня появляются морщинки в углах губ и глаз, и мне надо все больше заниматься физкультурой, чтобы не толстеть. Так что есть основания предполагать, что через несколько лет мои груди достигнут пупка, мое лицо будет похоже на дорожную карту, а моя задница станет похожа на фотографии сателлитов. А еще через несколько лет я умру. – Она опять ухмыльнулась. – А ты? Ты будешь всегда выглядеть так же хорошо, как и сейчас, правда? Десять, или пятьдесят, или тысяча лет пройдет, ты по-прежнему будешь прилетать со своего гребаного Юпитера и брать любого мужчину по выбору, так?

Лили стояла с веником в одной руке и совком в другой. Она казалась почти уязвимой.

– Я не знаю, – сказала она. – Сколько я себя по мню, я всегда была такой, но я не знаю, будет ли это длиться вечно. Я всегда думала, что будет. Но теперь я уже не уверена.

Нет уж, она не заставит Кэролин себя пожалеть. Кэролин показала на пол:

– Слушай, пол сам себя не подметает. Если ты настаиваешь, я заставлю себя остаться рядом с тобой. Но начни работать.

Лили положила совок на пол и начала подметать. Убиралась она неуклюже, и Кэролин видела, что такая деятельность была для Лили в новинку. Хорошо. Может, заработает боль в пояснице и не будет так быстро махать крыльями.